"А.Камиллери. Похититель школьных завтраков" - читать интересную книгу автора

- На дороге в Бутеру.
- Поехали туда.
- Откуда вы знаете, что улица Гарибальди в тех краях?
- Не спорь.
Он знал, что не ошибется. Будучи очевидцем "экономического чуда", он
помнил, что незадолго до него улицы в центре любого городка назывались в
честь долгой памяти отцов объединенной Италии (Мадзини, Гарибальди, Кавура),
в честь старых политиков (Орландо, Соннино, Криспи) и классиков (Данте,
Петрарки, Кардуччи, реже - Леопарди). После бума топонимика изменилась: отцы
основатели, старые политики и классики переселились на окраину, в центре
теперь расположились Пазолини, Пиранделло, Де Филиппо, Тольятти, Де Гаспери
и непременно Кеннеди (имелся в виду Джон, а не Боб. Хотя в одном городишке,
затерянном в горах Неброди, Монтальбано случилось побывать на площади
"Братьев Кеннеди").

Комиссар оказался прав, но лишь отчасти. Он угадал, что на дорогу в
Бутеру выселили из центра исторических знаменитостей. Но просчитался, потому
что улицы в этом, с позволения сказать, квартале были названы не в честь
отцов основателей, а, бог знает почему, в честь Верди, Беллини, Россини и
Доницетти. Отчаявшись, Фацио решил спросить дорогу у старика, правившего
груженной хворостом повозкой. Тащивший ее осел не соизволил остановиться, и
Фацио пришлось, поравнявшись с ним, ехать на минимальной скорости.
- Извините, а где здесь улица Гарибальди?
Старик, казалось, ничего не слышал.
- Улица Гарибальди? - повторил Фацио громче.
Старик обернулся и зло уставился на приезжего:
- Улица Гарибальди? Вы произносите имя Гарибальди, когда на нашей земле
такой бордель? Какая там улица! Вот бы сам Гарибальди вернулся и надрал
задницу этим ублюдкам!

Глава шестая

Улица Гарибальди в конце концов нашлась: она граничила с желтым
необработанным полем с редкими зелеными вкраплениями завядших грядок. Дом
семьдесят оказался лачугой из неоштукатуренного песчаника. Всего две
комнаты: в нижнюю вела низенькая дверь рядом с окном, во вторую нужно было
подниматься по наружной лестнице. Фацио позвонил в дверь, и вскоре ему
открыла старушка в поношенном, но чистом халате. Увидев гостей, она
выпустила длинную очередь арабских слов, часто прерываемую кивками.
- И вам добрый вечер! - ответил Монтальбано, теряя терпение (на небо
вновь набежали тучи).
- Постойте, постойте, - сказал Фацио, выставив вперед ладонь - этот
жест понятен на любом языке. Старушка поняла и сразу замолчала.
- Ка-ри-ма? - выговорил Фацио и, побоявшись, что недостаточно четко
произнес имя, повилял бедрами и погладил себя по воображаемым длинным
волосам. Старуха рассмеялась.
- Карима! - сказала она и пальцем указала на верхнюю комнату.
Они поднялись по наружной лестнице: впереди Фацио, за ним Монтальбано,
старушка замыкала шествие, выкрикивая непонятные слова. Фацио позвонил, но
никто не ответил. Старушка заговорила еще громче. Он снова позвонил.