"Итало Кальвино. Тропа паучьих гнезд" - читать интересную книгу автора

тонкие-тонкие, и он из ребят самый слабый. Иной раз они обращаются к Пину с
расспросами о том, что происходит между мужчиной и женщиной, но тогда Пин
так потешается над ними и поднимает такой крик, что слышно на весь переулок,
а матери ребят вопят:
- Костанцо! Джакомино! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не водился с
этим невоспитанным мальчишкой!
Матери правы: Пин только и умеет, что рассказывать всякие истории о
мужчинах и женщинах в постели, об убитых или посаженных в тюрьму. Он
наслушался их от взрослых. Истории эти вроде сказок, которые взрослые
рассказывают друг другу, и их было бы даже интересно послушать, если бы Пин
не пересыпал свои рассказы издевками и словечками, о смысле которых сам ни
за что не догадаешься.
Пину ничего другого не остается, как укрыться в мир взрослых -
взрослых, которые от него тоже отворачиваются, взрослых, которые ему столь
же чужды и непонятны, как и другим детям, но над которыми ему легче
подшучивать - над их любовью к женщинам и над их боязнью жандармов, -
подшучивать, пока им не надоедят его шутки и они не отвесят ему
подзатыльник.
Пин пойдет сейчас в лиловый от дыма трактир, он станет говорить
непристойности, он преподнесет этим мужикам такую неслыханную похабщину, что
они рассвирепеют и поколотят его; он споет им до того трогательные песни,
что сам расплачется и заставит их разрыдаться; он придумает такие шутки и
гримасы, что они надорвут себе животики, - все что угодно, лишь бы развеять
томящее чувство одиночества, овладевающее им в такие вот вечера.
Но в трактире стена спин, через которую не продерешься. Тут какой-то
новый человек, сухощавый и серьезный. Мужчины косятся на вошедшего Пина,
потом оборачиваются к незнакомцу и что-то говорят ему. Пин чувствует: пахнет
чем-то новеньким. Тем больше оснований продраться вперед и, не вынимая рук
из карманов, сказать:
- Разрази меня гром! Посмотрели бы вы, что за рожа была у немца.
Никто не отвечает. Все один за другим медленно отворачиваются. Только
Мишель Француз смотрит на него пристально, словно видит впервые, а затем
вяло роняет:
- Ты дерьмо и вонючий сводник.
Задорная усмешка на лице Пина сразу же гаснет, но он отвечает спокойно,
прищурив глаза:
- Может, объяснишь, почему?
Жираф слегка поворачивает шею и произносит:
- Вали отсюда, вали! Мы не желаем иметь дело с теми, кто якшается с
немцами.
- Не сегодня завтра, - замечает Джан Шофер, - ты и твоя сестрица
станете в "фашио" 1 важными шишками. С вашими-то связями.
Пин, как всегда, пытается отшутиться.
- Объясните мне, что происходит, - говорит он. - Я в "фашио" никогда не
околачивался, даже в "балилле" 2 сроду не был, а моя сестра гуляет, с кем ей
вздумается, и никто на нее не в обиде.
1 Местная организация фашистской партии.
2 Детская фашистская организация.

Мишель почесывает подбородок.