"Итало Кальвино. Замок скрещенных судеб" - читать интересную книгу автора

То вопрошал архангел в сиянии и силах (Рыцарь Мечей), и наш герой не
задумываясь воскликнул: "Я выбираю богатство (Монеты)!"
- Но обряшешь Палицы!  - таков был ответ конного архангела, когда город
и древо растворились в дыму, и вор стремительно провалился сквозь ветви и
заросли в чашу леса.

Повесть о Роланде, одержимом любовью

Теперь карты, выложенные на столе, образовывали квадрат с закрытыми
сторонами, и только в центре оставалось свободное окно. Над этим пустым
пространством склонился один из гостей; дотоле он, казалось, был погружен в
себя, взор его блуждал. То был воин гигантского роста; он тяжело возвел руки
горе и медленно повернул голову, будто под бременем тяжелых мыслей.
Несомненно, этого храброго воина, который, должно быть, напоминал разящую
молнию на поле брани, согнуло глубокое отчаяние.
Он положил на левой стороне квадрата подле Десятки Мечей Короля Мечей,
что должно было отразить в едином портрете и его воинственное прошлое, и
скорбное настоящее. И глаза наши внезапно ослепило огнем и дымом сражений:
мы слышали звуки труб; уже ломались копья; уже морды коней покрыла пена; уже
мечи и лезвием, и плашмя секли мечи противника; мы видели плотное кольцо
врагов; они вставали в стременах, но опускаясь вновь, находили не седло, но
могилу; там, в центре этого кольца, был паладин Роланд, вращающий своим
мечом Дюрандалем. Мы узнали его; то был он. Прижимая каждую карту своим
стальным пальцем, Роланд рассказывал собственную историю.
Вот он указал на Королеву Мечей. В этой белокурой женщине, держащей
отточенный клинок и одетой в стальные доспехи, которая манила изменчивой
улыбкою плотской игры, мы узнали Анжелику, обольстительницу, пришедшую из
Катая, дабы уничтожить воинство Франции; и мы были убеждены, что граф Роланд
был все еще влюблен в нее.
После Королевы следовало пустое место, и Роланд положил туда Десятку
Палиц. Мы видели раздвинувшийся пред Роландом лес; хвоя сосен и елей
ощетинивалась, как иглы дикобраза, дубы выпячивали мускулистые плечи своих
стволов, буки обнажали корни, дабы затруднить его продвижение. Весь лес,
казалось, говорил ему: "Ни шагу далее! Зачем бежал ты с полей сражений, где
естественны сила и натиск, где блистает твой талант воина, дабы рискнуть
войти в зеленую клейкую Природу, в царство живой целостности? Лес любви,
Роланд, не место для тебя! Ты преследуешь врага, но попадешь в западню, от
которой тебя не защитит ни один щит. Забудь об Анжелике! Возвращайся!"
Но было ясно, что Роланд не внял этим предостережениям, единственное
видение владело им: то, что представлено было Седьмым Арканом, который он
сейчас положил на стол, - Колесница. Художник, разрисовавший карты таро
нашей колоды мерцающими эмалями, изобразил Колесницу так, что правил ею не
король, как на обычных картах, но одетая колдуньей иди восточной царицей
женщина, держащая поводья двух белых крылатых коней. Вот как неистовое
воображение Роланда представило обольстительный въезд Анжелики в лес; он
следовал за отпечатками летящих копыт, как завороженный; та тропа вела его в
самую чащу.
Несчастный! Не знал он, что в гуще зарослей Анжелика и Медоро тем
временем уже соединялись в нежных, страстных объятьях. Чтобы ему открылось
это, потребовался Аркан Любовь, на котором нашему миниатюристу удалось