"Итало Кальвино. Незримые города" - читать интересную книгу автора

прямо в глаза, три солдата играли на кларнетах, вертелись колеса повозок, а
на ветру развевались афиши до тех пор я знал лишь пустыню да караванные
тропы. В то утро, в Доротее. я понял, что меня еще многое ожидает в жизни.
Позже мои глаза опять вернулись к созерцанию пустынных пространств и
караванных троп, но теперь мне уже известно, что это лишь один из многих
путей, открывшийся передо мной в то утро в Доротее".

Города и память. 3

О, великий хан, напрасно я пытался бы описать тебе город Заир с его
высокими бастионами. Я мог бы сказать тебе, сколько ступенек на его улицах,
какой формы арки его портиков, чем покрыты крыши его домов, но я вижу
наперед, что это ни о чем тебе не скажет. Особенность города состоит не в
этом, а в соотношении величины его размеров с событиями его истории:
например, на каком расстоянии от земли болтались ноги повешенного на фонаре
узурпатора, или какой длины была веревка, протянутая от этого фонаря к
балюстраде напротив; какой величины гирлянды, украшавшие дома во время
бракосочетания королевы; с какой высоты спрыгивает утром с этой балюстрады
счастливый любовник, уходя от своей случайной возлюбленной, а также каково
расстояние между наклоном водосточной трубы и кошкой, лезу шей по ней. чтобы
добраться до окна; между линией прицела канонерки, неожиданно выскочившей
из-за мыса, и снарядом, угодившим в эту водосточную трубу; между обрывками
рыболовных сетей и тремя стариками, чинящими их на набережной и в сотый раз
рассказывающими всем желающим историю повешенного узурпатора, о котором
говорят, что он был внебрачным сыном королевы.
Город, как губка, впитывает в себя эту волну текущих в обратном
направлении воспоминаний и растет. В описание сегодняшнего Заира следовало
бы включить его прошлое. Но город не открывает своего прошлого. Нет ничего
похожего на линии руки в его улицах, круто спускающихся к морю, оконных
решетках, лестничных маршах, древках знамен, зубцах крепостных стен. И в
этом его непостижимость.

Города и желания. 2

После трех дней пути на юг путешественник попадает в Анастасию, город,
омываемый концентрическими каналами, над которым летают воздушные змеи.
Теперь мне следовало бы перечислить товар, который там можно выгодно купить:
агат, оникс, хризопраз и другие виды халцедона; там можно также приобрести
золотистое мясо фазана, поджаренное на огне из сухого вишневого дерева и
обсыпанное со всех сторон душицей, можно говорить о женщинах, которых я
наблюдал во время купания в бассейне, окруженном садом, и которые, как
говорят, иногда предлагают прохожему раздеться и спуститься к ним в бассейн.
Но все это не раскроет тебе сущности этого города: само описание Анастасии
может вызывать одно за другим множество желаний, заставляя тебя подавлять
их, а человека, оказавшегося в Анастасии, они обуревают все сразу и со всех
сторон. Город кажется тебе единым целым, частью которого ты являешься, и где
нет желаний, которые не могли бы осуществиться, но поскольку он сам
располагает всем тем, чего нет у тебя, тебе остается только жить посреди
всех этих желаний и тем довольствоваться. Такова власть Анастасии, которую
одни считают пагубной, а другие - благодатной, и в этом состоит обманчивость