"Итало Кальвино. Паломар" - читать интересную книгу автора

но относятся к культурным и от них неотличимы. В свою очередь подмножества
содержат виды, каждый из которых сам подмножество, точнее, множество,
включающее два подмножества: растущих на лугу синьора Паломара трав и не
растущих там. Ветер, дунув, поднимает в воздух семена, пыльцу, и отношения
между множествами путаются...
Мысли Паломара устремляются уже в иное русло: что мы видим: луг или
травинку плюс травинку плюс травинку?.. Когда мы говорим, что "видим луг",
то речь идет о восприятии наших несовершенных, грубоватых чувств, ведь на
самом деле все множества суть совокупности отдельных элементов. Не стоит их
считать, не важно их число, а важно, бросив взгляд, суметь увидеть каждое
растеньице, его особенности и отличия. Уметь его не только видеть, но и
мысленно представить. Мысленно нарисовать не "луг", а черешок с двумя
листками клевера, слегка поникший лист-копье, изящную метелочку...
Паломар отвлекся, не полет больше сорняков, мысли его занимает теперь
не луг - вселенная. Он примеряет к ней все то, что думал про лужайку.
Вселенная как регулярный, упорядоченный космос или хаотичная
пролиферация...* Как, может быть, конечный, но неисчислимый мир с подвижными
границами, в котором открываются другие миры... Вселенная - множество
небесных тел, туманностей, мельчайшей пыли, силовых полей и их пересечений,
множество разнообразных множеств...
______________
* Пролиферация - стремительный рост и размножение растительных и
животных клеток.



ПАЛОМАР ГЛЯДИТ НА НЕБО

Дневная луна

Никто не смотрит на луну средь бела дня, когда наш интерес ей нужен
больше, так как ее бытие пока еще проблематично. Выглядит она белесой тенью
на залитом солнцем ярко-синем небе; где гарантия, что и на этот раз удастся
ей предстать в своей обычной форме, засветиться? Луна хрупка, бледна, тонка;
с одной лишь стороны стал понемногу обрисовываться четкий серповидный
контур, остальное все еще пронизано лазурью. Она похожа на прозрачную
просфору или полурастворенную таблетку, но кружок ее не тает, белизна его,
наоборот, становится насыщенней за счет сгущающихся серо-голубых теней и
пятен, о которых трудно заключить, черты ли это географии луны, или, быть
может, заусенцы небосвода, проступающие через этот пористый, как губка,
спутник.
Небо в эту пору еще очень плотное, компактное, и не вполне понятно, то
ли белесый этот круг, на вид чуть тверже облака, отъединяется от его
сплошной тугой поверхности, то ли, напротив, происходит разрушение основы,
разъедание небосвода, и сквозь брешь проглядывает находящееся позади ничто.
Сомнения усугубляет и неправильность фигуры: та сторона ее, которая сильней
освещена клонящимся к закату солнцем, делается все объемнее; другая медлит,
оставаясь в полутьме. Граница между зонами нечеткая, и кажется, что видим мы
не тело в перспективе, а скорее календарную картинку - белый силуэт на фоне
темного кружка. И был бы это месяц в первой четверти, а то ведь полная, или