"Джинн Калогридис. Князь вампиров ("Дневники династии Дракула" #3) " - читать интересную книгу автора

необходимость моих отлучек. Как еще мог бы я отомстить за гибель ее внука и
за то, что случилось с моим отцом Аркадием - маминой первой и единственной
любовью? Как еще я мог дать покой их душам и душам тех вампиров, чье
существование я столь безжалостно обрывал?
Насколько легче мне было бы сейчас, окажись рядом отец. Мне было бы на
кого опереться и у кого спросить совета (странно, конечно, писать подобные
слова о том, кто почти полвека сам является вампиром). Я со стыдом вспоминаю
те дни, когда увидел его впервые (до того я считал своим настоящим отцом
второго маминого мужа, умершего накануне кошмара, более двадцати лет назад
обрушившегося на нашу семью). С каким нескрываемым отвращением и недоверием
я поначалу отнесся к Аркадию. Судя по маминым рассказам и ее дневниковым
записям, а также по моему личному общению с ним, это был человек
благороднейшей души. Он героически пожертвовал собой, дабы спасти всех нас.
Даже проклятие вампиризма не затронуло его доброго и щедрого сердца.
Сегодня мамины глаза и щеки кажутся мне еще более впалыми, несомненно,
это вызвано обезвоживанием организма. Катя сказала, что сразу после ужина
маму вырвало и с тех пор она ничего не ела, отказываясь даже от воды. Ее
боли сделались невыносимыми (проклятые опухоли!), и я, будучи не в силах
слышать ее стоны, ввел ей морфий. Теперь мама успокоилась и заснула. (Сам я
почти не сплю. Я не раз подумывал о том, не прибегнуть ли и мне к морфию, но
меня удерживает боязнь привыкнуть к этому зелью. Вдобавок морфий
затуманивает голову и притупляет чувства, а мне всегда нужно быть начеку и
сохранять ясность ума. Мама уже не может без морфия, и я не вправе ей
отказывать. Лучше, если она покинет мир, находясь в блаженном забытьи,
нежели корчась от боли.)
Да, о крепком, спокойном сне я могу лишь мечтать. Недавний мой сон был
коротким и тревожным. Уверен, картины сновидений содержали некий скрытый
смысл, до которого мне нужно докопаться. Лучше всего это делать на страницах
дневника. Я принес его в мамину спальню и уселся в старое кресло-качалку -
еще одно напоминание о былых счастливых днях. Мама любила сидеть в этом
кресле. В детстве она часто сажала меня к себе на колени и волшебным образом
развеивала все мои беды и горести.
Теперь о самом сне... Мне снилось, будто я с мальчишеской радостью
бежал по густому хвойному лесу. Чистый и прохладный воздух был напоен
ароматами хвои и недавнего дождя. Тысячи капелек, повисшие на ветвях и
кончиках зеленых иголок, блестели и радужно переливались. Смеясь, я бежал
дальше и, вытянув вперед руки, отодвигал нижние ветки, чтобы не хлестали по
лицу.
Неожиданно мое ликование сменилось паническим ужасом: за спиною
послышались шаги. За мной кто-то гнался. Обернувшись через плечо, я увидел
мелькнувшее среди ветвей лицо своей жены Герды. Но это была не прежняя
Герда, а новоявленная вампирка: ее глаза косили, как у Жужанны, а зубы стали
длинными и острыми. Ее спутанные волосы цеплялись за хвою. Преследуя меня,
она по-волчьи рычала.
Испуганно закричав, я побежал быстрее, потом еще быстрее. Я чувствовал,
если Герда меня догонит, мне конец.
На бегу я задел ногой за ствол поваленного дерева и начал падать. Падал
я невероятно медленно - такое бывает только в снах. Пальцы правой ноги
попали под массивный ствол и там застряли. Руки описали в воздухе широкую
дугу, левая нога тоже взметнулась вверх, и наконец мои ладони ощутили колкую