"Джинн Калогридис. Князь вампиров ("Дневники династии Дракула" #3) " - читать интересную книгу автора

золотистые ресницы, которые едва не касались пушистых бровей. Глаза ребенка
светились необычайным умом, в них чувствовались мудрость и знания,
недоступные земному человеку... и в то же время глаза эти отличала такая
первозданная невинность, какую не встретишь ни у одного смертного ребенка.
"Вот они, глаза Христа", - подумалось мне.
Турецкая сабля со звоном упала на пол. Вопреки себе я вздрогнул и
только ценой необычайного усилия воли не преклонил колени (гордость не
позволила уподобиться предателю Грегору). Нелегко сознаваться, но в то
мгновение я испытал благоговение вперемешку со страхом.
Я понимал, что передо мною - Владыка Мрака. Впервые он явился ко мне
сам, без магических ритуалов в Круге. До сих пор он приходил, лишь когда я
его звал, до сих пор я сам управлял своей судьбой и условиями наших
отношений с Владыкой. Круг давал мне власть над ним, и, будучи господином, я
заставлял его подчиняться моим приказаниям. Так продолжалось, пока я
приносил необходимые жертвы. Теперь, похоже, настал черед Владыки управлять
мною. От этой мысли мне стало не по себе.
- Так вот ты каков, Владыка Мрака, - проговорил я, хотя на самом деле
не видел никого, кто был бы чище и светлее этого улыбающегося маленького
оборванца.
Часто он являлся мне просто сгустком тьмы или тенью, что чернее ночи.
Дважды Владыка приходил в облике древнего бородатого старца с высохшим
морщинистым лицом, но с такими же невинными и мудрыми глазами.
Кроток, аки голубь, и мудр, аки змий...
- Да, я перед тобой, - звонким колокольчиком прозвучал детский голос. -
Я узнал о твоем намерении и решил явиться сам, чтобы ты понапрасну не тратил
время, создавая Круг. Так что ты готов отдать в обмен на мой дар?
Странно было слышать столь разумную и последовательную речь из нежных
уст, казалось бы, несмышленого дитяти.
- Если ты знаешь о моем намерении, ты знаешь и о том, что я готов
отдать.
Он звонко рассмеялся.
- Назови мне еще раз главное условие нашего договора.
Я ответил не сразу.
Повторяю, я рано узнал предательство близких. Неудивительно, что родня
не вызывала у меня никакой любви. Не любил я и свою вторую жену Илону. Ее
высокое происхождение мне не льстило. Наравне с обращением в католичество и
участием в походе на Сребреницу, брак с Илоной являлся частью моего
долгосрочного замысла - мне нужно было завоевать расположение короля
Матьяша, чтобы получить свободу и вернуть себе трон. Она родила мне двоих
сыновей. Старший (как и меня, его звали Владом) был законным наследником
Валашского престола (только, увы, отцовское имя еще не означает наличие
отцовского же ума). Младший, Мирча, еще мальчишка, но уже сейчас он здорово
напоминает моего вероломного братца Раду и внешностью, и откровенно бабьим
жеманством.
Если и говорить об отцовских чувствах, они у меня сохранились лишь к
Михне - сыну от первого брака, рожденному моей любимой и безвременно умершей
Аной. Только он унаследовал и мой ум, и мое честолюбие. Признаюсь, меньше
всего мне хотелось бы пожертвовать Михней. И в то же время... я ведь тоже
когда-то был смышленым и честолюбивым мальчишкой, готовым учиться у отца и
перенимать его опыт управления страной, но отец предал меня, без колебаний