"Анатолий Калинин. Возврата нет" - читать интересную книгу автора

привстать, услыхав твой голос! Но похоже, что это не под силу теперь и твоей
песне.
Вот когда не стало Андрея! Можно своими руками разрыть землю, вытащить
дорогого человека из могилы и вынести его на себе на свет, но ведь все равно
он уже неживой, мертвый.
....Смерть обычно старит людей, а вот Андрей лежал совсем молодой,
гораздо моложе, чем в жизни. И это несмотря на то, что мягкой и светлой, как
нити кукурузного рыльца, бородой покрылись в плену его подбородок и щеки, и
невозможно было представить, что может быть еще более худым человек даже в
смерти. Но не это ли сделало лицо Андрея таким совсем юным? Блеклый и
синеватый пергамент кожи стал таким тонким и так обтянул все углы и впадины
лица, что кость уже белела сквозь нее, как мрамор. И только там, где
пергамент кожи совсем уж туго обтянул лицо, на углах скул, белый мрамор
казался чуть смуглее, как будто он слабо тлел под кожей. Но, может быть, это
и закатное солнце прощально окутывало мертвое лицо красноватой дымкой.
Но солнце сейчас садилось за правобережные бугры и никак не могло
достать сюда, в окно, своими лучами. Если же это не оно, то чем же еще тогда
другим можно было объяснить этот едва видимый смуглый отблеск на скулах
лица - не отблеск, а скорее тлеющий под мертвенной кожей жар?
Михайлов становится на колени, прикладывает ухо к груди Андрея и слышит
далекий-далекий гул, как будто где-то в глубочайшем подземелье идет поезд.
Он движется медленно, с частыми остановками, и иногда остановка длится
страшно долго. Кажется, что это и есть уже последняя, роковая. Но потом
опять зарождается гул, и поезд возобновляет движение к далекой, едва
светящейся впереди во мраке подземелья точке.
Да, это жизнь! Вот откуда и этот то отливающий, то опять приливающий к
острым скулам тусклый, сухой огонь, будто где-то глубоко под кожей тлеют,
разгораясь и угасая, мерклые угли. Жив он, живой! Пусть воронье подождет
слетаться клевать ему глаза под чужим закатным небом! Рано и оплакивать его,
убирать это совсем еще молодое лицо васильками. Было бы похоже на
предательство поверить, что он так сразу и согласился расстаться с жизнью,
сам спрыгнул в яму.
Это правильно, что слово "мертвый" никак не подходит к Андрею. И разве
тут же этот сторож не сказал, что четверо смертников рискнули бежать в тот
вечер из колонны, спрыгнув с обочины горного шоссе, и троих из них здесь же
убили, а четвертый?.. Он, сторож, твердо не знает, но он тоже надеется, что
спасся этот четвертый военнопленный.
Разумеется, скорее всего мог благополучно уйти только наиболее опытный
и сильный. Можно сказать, что судьба благоприятствовала ему, если он к тому
же был еще молод и не окончательно утратил в плену запас былого здоровья.
Если не Андрею было решиться бежать в тот день на шоссе в горах, то
кому же еще другому? Обязательно сказалось и то, что это уже был не первый
его побег из плена. Не для того он три раза под пулями уходил из лагерей,
чтоб теперь, в четвертый раз, подойти к краю могилы и добровольно в нее
спрыгнуть.
Он просто не мог не оказаться среди этих четверых человек, которые не
захотели умирать, как овцы. И если из них посчастливилось уйти только
одному, а троих тут же застрелила охрана на обочине шоссе, все равно это
была смерть не в глухой яме, вырытой своими руками.