"Н.Кальма. Капитан Большое сердце" - читать интересную книгу автора

Завтра вечером, 18 июня, мы оставляем наш лагерь и отправляемся на юг с
целью достичь Новосибирских островов, чтобы оттуда идти на ботах к побережью
Сибири.
"Жаннета" вмерзла в пак в Ледовитом океане 5 сентября 1879 года,
приблизительно в 25 милях к востоку от острова Геральда, и с 5 сентября 1879
года до 12 июня 1881 года дрейфовала к северо-западу, достигнув наконец
77°15' с.ш. и 153°0' в.д. 12 июня "Жаннета" была раздавлена тяжелыми
ледяными полями и затонула в 4 ч. ночи 13 июня.
Мы покинули корабль и высадились на лед, причем мы спасли припасы почти
на 80 дней, 5 ботов, все палатки, все прочее оборудование, одежду, амуницию
и оружие... После гибели корабля мы, разбив на льду лагерь, были заняты
погрузкой саней и прочими приготовлениями к походу. Мы двигаемся в путь,
имея шестидесятидневный запас провизии. У нас 23 собаки.

Джордж В.Де Лонг,
лейтенант флота США, начальник
Американской арктической
экспедиции".


СКВОЗЬ ТОРОСЫ И РАЗВОДЬЯ

Ломались и разваливались сани. Ледяная дорога под солнечными лучами
порой превращалась в кашу, и тогда люди брели по колено в воде, задыхаясь в
меховой одежде, надрываясь от тяжести саней. На пути вырастали торосы, их
приходилось рубить кайлами. Лед был твердый, как железо, но люди рубили,
стиснув зубы, упорно раскалывая глыбу за глыбой. Потом обрывалась ледяная
кромка, и сани оказывались перед широкими, похожими на каналы, разводьями.
Льдины ныряли и кувыркались в разводьях, как живые, и тогда приходилось
подтаскивать к разводьям десятки других льдин и сооружать из них мосты,
способные выдержать тяжесть саней.
Было начало полярного лета - время самое плохое для похода. Мягкий снег
проваливался под ногами, непрерывно шли дожди, и одежда и одеяла все время
были сырыми. Высушить их было негде: огонь разводили только для варки пиши.
Даже собаки дрожали и жались у палаток. Часто сани опрокидывались,
приходилось вылавливать груз из воды, искать среди торосов. Обрывались
постромки саней, ломались полозья, собаки съедали упряжь. Нужно было чинить,
строить, тащить, связывать. Это был нечеловеческий труд. Работая до
изнеможения по десяти часов, отряд продвигался в среднем по две мили в день.
К концу дня, разбитые, с ноющей болью в руках и ногах, люди глотали наспех
сваренную пищу, забирались в промокшие спальные мешки и забывались в тяжелом
сне без сновидений. Но даже и в таких испытаниях Де Лонг не давал им пасть
духом. Он и Мельвилль то запевали песню, то вовремя сказанной шуткой
рассеивали мрачное настроение спутников. Однажды, распаковывая провизию,
капитан наткнулся на письмо какого-то нью-йоркского энтузиаста, который
предсказывал экспедиции великие научные открытия и просил написать ему по
адресу: "Г.И.К. 10 ящик, Нью-Йорк". Над этим письмом долго и заливисто
хохотала вся команда. В другой раз капитан на привале сказал, усмехаясь:
- Наш лагерь напоминает мне ярмарку в Хобокене... Только у нас
прохладно, а там теперь, наверное, все страдают от жары...