"Игорь Калинаускас. Жить надо!" - читать интересную книгу автора

лжи, принимаемая нами как эстафета от наших родителей, и родителей наших
родителей, и передаваемая нами своим детям, происходит отсюда. Ибо это и
есть ложь, изначальная. И великий подвиг в мыслях, в чувствах
Флоренского состоит в том, что он одним из первых сказал: бытие правда,
и смысл - правда. Человек велик именно тем, что в нем соединились и
движутся две великие правды. Но, лишившись своего "противника" - правды
бытия, вторая правда, правда смысла, стала мельчать, укорачиваться,
обрезаться, приспосабливаться к дохлому своему партнеру и выродилась в
прагматическое, мелкое умозрение. Так тигр превращался в мышку, так лик,
как воплощение правды смысла, превращался в лицо, в личину, в душонку. В
результате получилось существо, в котором нет ни разума, ни духа. И это
главный источник духовного кризиса современного западного человечества.
Западного не потому, что оно западное, а потому, что везде, где победно
шествует "Cogito ergo sum", везде, где победно шествует догматическое
утверждение примата духа над плотью, с неизбежностью происходит
вырождение человека, умаление его величия и потеря смысла его
существования. Ибо ложь, как известно, есть дитя - любимое дитя,-
смерти.
Это настолько глобальная истина, что переварить ее сразу, наверное,
невозможно, потому что возникают те механизмы психологической защиты, о
которых мы с вами говорили, и стремительно вытесняют это в подсознание.
Может, это кощунственно для некоторых прозвучит, но я всю соз-
нательную жизнь призываю к тому, что "кушать надо". Сколько я слышал
язвительных реплик по этому поводу, и даже читал однажды целый трактат,
посвященный разоблачению псевдоучения Игоря Калинаускаса, весь трактат
был посвящен тому, что я выдаю себя именно в этом месте, когда говорю
"Кушать надо". Проповедь, так сказать, эпикурейства и прочее, - там
страшные слова были. Но мне кажется, что я говорю то же самое, что и
Флоренский, только обыденным языком. Наше возрождение, наша жизнь, наше
существование в этом теле спрятано не в проблемах разрушения морали,
разрушения каких-то тоталитарных идеологий, хотя все это нужно, а в
псевдорелигиозности, в псевдомистицизме. Наше спасение в том, чтобы от
того места, где мы находимся, найти пути к бытию, найти пути к жизни,
найти пути к страсти, и потому Школа работает с огненной энергией. С
тем, что называется огненное тело, огненные доспехи, "лев в пустыне" -
есть еще и такое название.
Без этого мы не спасем своих детей, своих внуков. Без этого мы не
спасем, не возродим изнасилованную нами природу, и никакие дачные
участки не помогут. Без этого мы не избавимся от фундаментальной основы
нашей лжи.
Я очень люблю Порфирия Корнеевича Иванова, его жизнь, его как
человека. И для меня в Порфирии Корнеевиче есть воплощение, - редчайший
случай в нашем мире, - воплощение полноты бытийного начала. Но
посмотрите, что из него делают его последователи... Они все больше
превращают Порфирия Корнеевича в его противоположность, то есть
подминают его под себя. Я на наших встречах второй раз вспоминаю этого
замечательного человека босым на снегу, разговаривающего с гитлеровским
генералом. И я понимаю, чем дальше, тем больше, то изумление, которое он
вызвал, изумление такой величины, что его даже не тронули. Потому что
этого уже давно нет. Покажите мне последователя Порфирия Корнеевича,