"Игорь Калинаускас. Жить надо!" - читать интересную книгу автора

но гордые. Замечательно описан весь инструментарий гордыни, который в
неэкстремальной ситуации обычно у человека мягко завуалирован.
Мы можем видеть, что гордыня - это оборотная сторона одной и той же
вещи: с одной стороны это самость, а с другой стороны гордыня. И когда
я, обладая сложным аппаратом психической защиты, защищающей в том числе
мое право быть в этом мире, должен сказать: "Помогите!" - хотя давно уже
отверг всякие подпорки, то есть я должен признаться, что я не
самостоятельный: "Научи меня", "Помоги мне", "Спаси меня", "Я здесь,
потому что я ничего не знаю", "Прими меня как труп в руки омывателя
трупов", - вот тут-то и поднимает голову гордыня: как это просить? Как
это быть благодарным? Надорвусь, но не буду зависеть. Когда человек
хотел быть учеником и приходил к шейху, в некоторых суфийских традициях,
он произносил такую фразу: "Прими меня как труп в руки омывателя
трупов". И во всех традициях, в серьезных, на этапе послушничества, есть
проверка, действительно ли человек хочет быть учеником. Прежде всего
выяснялся вопрос: а сможет ли этот человек перешагнуть через свою
гордыню? Действительно ли он осознал свою неспособность самостоятельно
добиться той цели, ради которой он обращается?
Это самое тонкое место для обоих: и для учителя, и для обращаю-
щегося к нему ученика. Почему? Если учитель или тот, кого принимают за
учителя, в свою очередь, не совершил этот акт признания, о котором мы
говорили вначале, не пережил себя как бездействие, то в нем могла
сохраниться иллюзия даже при всей квалификации, тогда он будет похожим
на одного моего знакомого из Киева, психолога. Университет закончил.
Встречаю его как-то, говорю ему: "Ну, как ты?" - "Нашел работу, работаю
в психологической консультации при НИИ". - "Ну и как там?" - "Ох, я их и
раскручиваю!" Тогда появляется то, что мы, по-моему, замечательно когда-
то назвали: группенфюрер от духовности.
Ученик - это такое же колоссальное испытание для учителя, как и
учитель для ученика. Только обращение ученика может точно определить,
каков учитель. Это - как истинная вера и любовь к Богу и псевдолюбовь.
Это мы или просто хотим смыться от всех к папе, только самому-самому
папе, идеальному папе, или мы действительно хотим стать "само". Поделюсь
с вами своей интимной проблемой: у меня были сложные отношения со своим
отцом, и в общем-то у меня отец такой коллективный: энное количество
мужчин, которые заменяли мне на моем жизненном пути отца. Замечательные
люди. Но такая проблема существовала - нехватка отцовского начала.
И вот я приехал к Мастеру, счастливый, что все состоялось. Я очень
хотел учиться, потому что понял, что попадусь в лапы своих пос-
ледователей намертво: у меня было тогда тридцать семь учеников -
"большой мастер". Я уже там чувствовал, что еще немножечко, и они меня
загонят в этот образ намертво. Что скоро я пальцем шевелить сам не
смогу, потому что только я подумаю - и они уже будут делать. Главное,
чтобы сохранить меня в идеальном состоянии: "Это наш такой самый идеаль-
ный".
Все вроде хорошо. И вдруг часов через восемь-десять думаю: "Что это
ничего не происходит? Что это я чувствую себя очень хорошо?" То есть
все, что я знаю про эту ситуацию - вроде сдаваться приехал, учиться - не
то. И вдруг я понимаю, что, будучи действительно человеком высочайшей
квалификации, Мастер в первые несколько минут поймал меня. И уже с пятой