"Сергей Каледин. Смиренное кладбище" - читать интересную книгу автора

На проволочное кольцо прицепляются бумажные цветы и окунаются в
расплавленный стеарин. Подсох - готово.
Милиция гоняла веночниц, но справиться не могла, все равно торговали.
Воробей с Мишкой при случае обрывали старые венки с крестов. Без лишних
глаз старались - заметят посетители, пойдут в контору вонять. А у Петровича
закон один: жалуется - по делу, не по делу - прокол; а раз прокол - месяц
без халтуры. А не дай Бог заметит - хитришь, халтуришь, враз заявление твое
подпишет. Это он с полгода как придумал, когда ему в тресте по мозгам за
грязь на кладбище дали. Так чего придумал? Велел всем написать заявление об
увольнении по собственному желанию, с подписью, но без даты. Теперь,
говорит, чуть что - сам дату ставлю и вали с кладбища. На завод или там еще
куда. Это ведь надо, чего придумал. И Носенке хвастался: у меня, мол, на
кладбище по струнке.
Вот и старались венки обдирать потихоньку. Обдерут и в печь. Лучшей
растопки не придумаешь.
Кутя разобрал венки, разнял, выправил их, шагнул к псам.
- Драный, давай башку! Марафет наведу.
Пес затряс головой.
- Стоять!
Пес замер. Кутя примерил венок. Великоват. Снял, положил на камень и
разрубил проволоку топором. Свел концы и закрутил, стало поуже. Снова
примерил. Другое дело!
Так же обрядил и Блоху. Псы порычали, покрутили головами и ничего -
смирились.
Мимо прошла Райка. Заметила разряженных псов, прыснула.
- Раиса Сергеевна! Парад, скажи?
- Влетит тебе от Петровича за этот парад!
- А я чего, в кабинет к ему поведу? Я на Тухлянку сейчас. Соньку
позабавлю - пивка даст. Как вышло-то, а? - Кутя с умилением пялился на свою
работу. - Райка, а ты чего рано? Муж не греет?
- Заказы не оформила. Петрович вчера ругался. А ты уж подзалил, гляжу,
Куть?
- Дура ты, Раиса Сергеевна. Красоту навел животным, а ты "подзалил". Не
понимаешь ни хрена... Балерины, за мной!
По ту сторону проспекта у железнодорожной линии много лет возвращала с
того - похмельного - света спасительная Тухлянка: стеклянная пивная с
длинноногими круглыми, тесно расставленными столами.
Кутя не пошел к подземному переходу. Переход для
пешеходов-бездельников, а у него - дело: поправиться внахлестку к спиртяшке
утренней и - за работу. Захоронений сегодня мало, всего пять, зато мусора
после праздника опять на его участке, возить - не перевозить.
Петрович последний раз сердито предупредил: "Всем мусор возить.
Халтурить - только когда участок под метлу". Комиссия из треста все
мерещится. Вот и петушится. И главное дело, жечь запретил. Обычно-то как:
кучу нагреб да подпалил. А недавно Кутя не заметил с похмела да поджег мусор
возле "лебедя" - памятника из белого мрамора, - закоптил его напрочь. Ни
мылом, ни шкуркой нe взялось. Родственники хай подняли. Теперь жечь нельзя -
на свалку возить. А на свалку хрен проедешь - тележка по уши увязнет.
Худого слова не говоря, по злобе ему Петрович такой участок назначил.
За прогулы. И на том спасибо - ни выгнал. Молодой еще Петрович, и тридцати