"Андрей Калиниченко. Воздушный снайпер " - читать интересную книгу автора

из крынки немного молока, отщипывала краюшку пышущего жаром каравая и давала
сыну. Он жевал хрустящую корку, запивал молоком и посматривал, как мать
кормит старших братьев и сестер. Те мгновения были настоящим праздником.
Отец слыл в округе не только знающим крестьянином, а еще и известным
каменщиком, плотником. Но и таким мастеровым людям в первые
послереволюционные годы искать работу приходилось долго. Иногда его месяцами
не бывало дома. Строил первенец плана ГОЭЛРО - Волховскую ГЭС,
целлюлозно-бумажный комбинат в Сясьстрое, да где только не работал...
Дома Федора Михеевича всегда ждали с нетерпением. И когда он появлялся
у родного крыльца, первыми бросались к отцу заскучавшие дети. Четырех
сыновей и трех дочек подарила ему Варвара Николаевна. И этим отец очень
гордился. Высокий и загорелый, в выцветшем сером пиджаке и видавшем виды
картузе с большим козырьком, он хватал налетевших детей крепкими мозолистыми
руками в одну охапку и весело говорил:
- А я не пустой пришел!
Отец доставал из карманов пестро раскрашенные глиняные и деревянные
игрушки и раздавал их: дочкам - улыбающуюся матрешку, сыновьям -
свисток-петушок или скачущего коня. Одаривание продолжалось долго. Потом вся
семья садилась обедать.
За столом разговаривать не полагалось. К большой глиняной чашке со
щами, стоявшей посреди стола, первым протягивал свою ложку отец. За ним
черпали щи мать, старшие братья и все остальные. Проглатывали и ждали, когда
Федор Михеевич снова наберет ложку.
Зимой Василий ходил в школу. Летом, если отец оставался дома, помогал
ему по хозяйству. Особенно старался мальчик, когда Федор Михеевич брал его в
поле. К четырнадцати годам он умел ходить за плугом, косить сено,
заготавливать дрова, словом, делать многое, чем занималась крестьянская
семья. Так с детства вырабатывались у мальчишки трудолюбие, прилежание и
упорство, он рос ловким, физически закаленным.
А еще Василий любил читать книги. Больше других привлекали внимание те,
где рассказывалось о рекордных полетах советских стратонавтов, о первых
наших полярных летчиках. Интерес к авиации креп и потому, что паренек часто
наблюдал, как летчики кружили над Старой Ладогой: видимо, здесь была у них
учебная зона.
Однажды Василий сделал модель самолета. Получилось неплохо. За ней
появились вторая, третья. Пробовал запускать их с крыши дома, но все они
разбивались. И тогда он мастерил новые.
В 1928 году, после окончания семилетки, Василий собрался в Ленинград.
- Иди на завод к брату Ивану, - напутствовал отец. - Он поможет
устроиться на работу.
Брата Василий разыскал. А вот на завод не пошел. У него созрел уже
другой план: учиться на летчика. Целыми днями пропадал у здания
Военно-теоретической школы летчиков, чтобы подать заявление о приеме на
учебу. Но все, кому он показывал его и метрическую выписку, лишь
снисходительно улыбались, объясняя, что на учебу принимают ребят постарше.
Не брали и на работу. Голубев шел только шестнадцатый год.
Как ни обидно, надо было возвращаться домой. По пути завернул в
Сясьстрой к старшему брату Александру - да так у него и остался. Тогда
страна еще не избавилась от безработицы, и найти постоянную работу удавалось
далеко не каждому. Почти два года Василий перебивался на случайной