"Вацлав Кайдош "Дракон" (Чехословакия)" - читать интересную книгу автора

схватил в левую руку щит со своим гербом. Идти было неудобно хотя на нем
были только легкий панцирь и шлем. К счастью, в лощине было прохладно. Но
как только он обошел выступ, тень отошла, и металл начал раскаляться на
знойном солнце. Пришлось поднять забрало. Он остановился.
Справа уступами поднимался утес, противоположная сторона которого была
обращена к морю. На склоне чернело темное устье пещеры. Мускусный запах
усилился. Де Гозон задрожал, он ощущал удары сердца в груди, как удары
молота. Ноги превратились в свинец, и он медленно заковылял к пещере,
опираясь на ясеневое копье, как на посох. Чем ближе подходил он к входу,
тем гуще становился резкий запах, но не только тошнота отнимала у него
отвагу - в этом запахе было что-то зловеще знакомое, нечеловечески свирепое
и далекое, что-то от давно забытых времен, когда еще не было человека, а на
земле, по допущению господнему, кишела какая-то дикая дьявольская жизнь...
Он крикнул, преодолевая сухость в горле:
- Так выползай же, выходи, если не боишься!
Эхо загудело и затихло в чаще лавровых рощиц, тишина легла в лощину.
Тихо. Только ручей журчит и издали глухо шумит море.
Страх прошел. Рыцарь зашагал дальше, подставляя лоб прохладному ветерку.
Спотыкаясь среди камней, обходя отдельные глыбы, он приближался к пещере.
- Во имя господа вызываю тебя на бой - выйди, покажись, померяемся силой!
"Силой, силой!"-повторяло эхо. Мускусный запах усилился. Страх вернулся и
теперь душил его. Он хотел кричать, хотел стряхнуть с себя ужас, а повсюду
было тихо - и нигде никого!
Потом послышался звук. Лай. Да, отдаленный, но все приближающийся лай:
оба пса вырвались у Джеронимо и следовали за своим хозяином. Собакам
удалось разорвать оковы страха, которыми опутал их мускусный запах.
Ощутив их сухие, шершавые языки на своей руке, он стряхнул с себя страх и
двинулся вперед почти весело. Вызывающе взглянул вверх, на черное устье
пещеры, повесил меч через плечо и крепко схватил копье. Покачал его в руке,
с удовольствием глядя на мигающие отблески солнца на остром трехгранном
наконечнике. Шагнул вперед еще раз и...
Нога у него зацепилась за что-то мягкое; поскользнувшись, он упал
навзничь, в ноздри ему ударил резкий запах тления. Запах был так страшен,
что все поплыло у него перед глазами: утесы, скалы, пещера и синее небо
уходили все выше, все выше. Изнемогая от тошноты, он корчился в судорогах.
Потом медленно приподнялся на локтях и увидел э т о.
Подле него лежала груда скользкой, вонючей кожи, путаница кожистых
перепонок, продолговатая голова с большим рогом и огромным немигающим
глазом. Казалось, глаз зловеще следит за ним, но это было иллюзией. Чудище
было мертво.
Да, это был дракон - чудовище, о которых рассказывают сказочники и певцы
баллад,- огромный и страшный, хотя он не шевелится и хотя солнце, ударявшее
в скалы, превратило его в груду вонючих отбросов...
Деодат де Гозон задрожал. Ему удалось представить, что делало это
чудище,- представить себе, на что мог бы надеяться рыцарь в борьбе с ним.
Оно было большое, оно было огромное - куда крупнее быка, и, лежа на боку,
доходило рыцарю почти до пояса, а его крылья летучей мыши на которых рыцарь
поскользнулся, покрывали землю вокруг, словно рыжий ковер.
Деодат запрокинул голову и засмеялся дико и счастливо. Он ощущал
облегчение: значит, все кончено, вот тут лежит у его ног это чудовище, это