"Феликс Кандель. Очерки времен и событий из истории российских евреев, том 2 " - читать интересную книгу автора

упоминая себя в третьем лице: "На пятый или шестой день по восшествии своем
на престол Екатерина II прибыла в Сенат... Случилось так, что на этом
заседании подошла очередь обсуждать вопрос о допущении евреев в Россию. Все
единогласно признали полезным это допущение. Но Екатерина, по тогдашним
обстоятельствам, затруднялась изъявить свое согласие... Не прошло еще
недели, как Екатерина вступила на престол; она возведена была на него, чтобы
защитить православную веру...; умы были сильно возбуждены, как это всегда
бывает после столь важного события; начинать царствование таким проектом не
могло быть средством для успокоения; признать проект вредным - было
невозможно. Екатерина поступила просто: когда генерал-губернатор собрал
голоса и подошел к ней за ее решением, она сказала ему: "Я желаю, чтобы дело
это было отложено до другого раза..."
Вскоре вышел манифест Екатерины II, который разрешал любому иностранцу
беспрепятственно селиться на территории Российской империи. В нем было одно
только ограничение - "кроме жидов". Но в те времена Екатерина стремилась
заселить пустующие степи Новороссии, и для развития края она решила привлечь
также и евреев. Императрица не могла действовать открыто и потому изыскивала
пути в обход собственного закона. Она обязала генерал-губернатора Риги
выдать паспорта нескольким евреям из Митавы, "не упоминая их
вероисповедания", чтобы они могли на время приехать в Петербург. Письмо
генерал-губернатору было написано так завуалированно, что Екатерина сделала
к нему особую приписку: "Если вы меня не поймете, то я не буду виновата...
Держите все в тайне". Через самое малое время в столицу приехали семеро
евреев из Митавы: раввин Исраэль Хаим с помощником, трое купцов, резник и
слуга. Из Петербурга они стали рассылать письма в еврейские общины других
стран, приглашая евреев селиться в Ново-россии, и вскоре приехали в Ригу
"двадцать человек из польского города Полоцка". В сопроводительных
документах не указано их вероисповедание, но так как их не впустили поначалу
в Ригу и заставили за городом дожидаться решения самого генерал-губернатора,
можно предположить, что это были - как писали тогда для конспирации в
официальных документах - лица "известной нации".
Даже у духовника императрицы жили в Петербурге трое или четверо евреев,
которых - как она отметила в частном письме - терпели в столице, "делая вид,
что не знают об их пребывании". "Впрочем, - писала Екатерина, - впуск евреев
в Россию мог бы принести большой убыток нашим мелким торговцам, так как эти
люди все притягивают к себе, и может статься, что при их возвращении было бы
больше жалоб, чем пользы". В то время евреи с одного из островов
Средиземного моря, изгнанные испанцами, попросили права поселиться в Херсоне
и его окрестностях. Они обязывались за свой счет привезти в Россию
торговцев, ремесленников, земледельцев, художников, мастеров шелкового дела
и мастеров для устройства завода цветных стекол. Русский морской консул в
Италии поддержал их просьбу и добавил от себя, что многие итальянские города
обязаны евреям "цветущим своим состоянием". В ответ ему сообщили, что
императрица решила ограничиться лишь переселением в Россию греков,
корсиканцев "и примыкающих к ним", - но не евреев.
Екатерина II увлекалась в молодости идеями французских просветителей, и
ее знаменитый "Наказ" российским депутатам по составлению проекта нового
законодательства включал в себя гуманные принципы, опередившие ту эпоху:
веротерпимость, равноправие подданных, смягчение суровых наказаний, отмену
пыток, право каждого человека на жизнь и на труд, право свободного