"Феликс Кандель. Очерки времен и событий из истории российских евреев, том 2 " - читать интересную книгу автора

носить своих покойников к своему кладбищу через наше кладбище", - но при
этом лютеране брали по десять рублей за каждые похороны. На вновь созданное
еврейское кладбище сразу же перенесли останки первых трех умерших.
В книгу записей общины вписывали имена погребенных - "для сохранения
памяти". Вот некоторые из них: "Ицхак сын Авраама из Житомира"; "Йосеф сын
Элиезера из Могилева, прозванный Йосефом Косым"; "Возле рва похоронен
выкидыш от Моисея сына Яакова Киршнера из Шклова"; "Скончался и похоронен
знаменитый раввин и славный врач Моше Элькан из Тульчина". И еще одна
запись: "Заносим для памяти, что в госпитале умер больной, и нам приказано
было его похоронить, так как перед смертью он открыл начальству госпиталя,
что он еврей и желает быть погребенным на еврейском кладбище. Мы также
знаем, что он религии своей не переменил, но поведение его не подобало
истинному еврею, поэтому положили его в отдельном месте, на южной стороне у
вала. Имя его: Авигдор сын Давида Чахечовер из Варшавы".
На первом еврейском кладбище хоронили до 1862 года. Затем лютеране
отвели на своем кладбище еще один участок земли, где хоронили еврееев до
1874 года. А потом уже городская управа выделила семь десятин земли на
Преображенском кладбище, и одними из первых там похоронены Берка Бурак и
Мошка Фрисно - "лаборатористы" Охтинского порохового завода, которые погибли
при взрыве в лаборатории. Было им тогда по двадцать три года от роду.

* * *

*

"Положение" 1804 года разрешило евреям получать "университетские
степени наравне с прочими российскими подданными". Некий Симон Левин Вульф
из Курляндии прослушал курс лекций в Дерптском университете и попросил
устроить ему экзамен для получения степени доктора юридических наук. Но
юридический факультет университета не соглашался на это, потому что "наука о
правах заключает в себе учения, которые не согласуются с религией еврея".
Симон Вульф настаивал на своем и даже послал прошение императору: "Не
отвергните, Ваше Императорское Величество, верной службы одной из
притесненных наций", - но его просьбу не приняли во внимание и не позволили
российским евреям получать университетские степени "по части юриспруденции".
Однако в Прибалтийском крае местные законы не запрещали евреям быть
адвокатами, и Симон Вульф после предварительного испытания получил право
"хождения по делам", занимался в Митаве юридической практикой и был,
очевидно, первым евреем-юристом в Российской империи.

* * *

К началу девятнадцатого века у евреев России не было фамилий, и
пользовались они лишь именами и прозвищами. Еще Г.Державин в своем "Мнении"
рекомендовал прибавлять к их именам русские фамилии типа Замысловатый, Дикий
или Промышленный - для более удобной их переписи и для ведения судебных дел.
Еврейский комитет решил не навязывать силой русские фамилии, но саму идею
принял и узаконил ее в "Положении" 1804 года. С этого момента и стали
появляться фамилии у евреев России, хотя многие еще годы попадались в
местечках люди, которые по каким-либо причинам оставались бесфамильными.