"Борис Кагарлицкий. Статьи в журнале "Частный корреспондент"" - читать интересную книгу автора

скромностью и умеренностью аппетитов не отличаются. Именно в России расходы
на управление достигают таких масштабов, что становятся фактором, резко
повышающим стоимость конечной продукции. Про эффективность этого управления
можно уже не говорить. В отличие от труда конвейерного рабочего, здесь нет
прямой связи между оплатой труда и его производительностью.
Крушение АвтоВАЗа тем временем запускает цепочку тяжелых социальных
последствий, значимых не только для этого предприятия или окружающего его
города. Хотя и этого было бы вполне достаточно. Население городского округа
Тольятти, по данным на начало нынешнего года, составляет 720 346 человек.
Тем не менее, несмотря на впечатляющие размеры, это в значительной степени
пример моногорода, где вся жизнь так или иначе связана с автозаводом. Вслед
за производством автомобилей начинает проваливаться сфера услуг (у людей нет
денег на покупки), городской бюджет (налоги не поступают). Оставшиеся без
заработка работники завода бросаются на огороды, спасая себя от голодной
смерти традиционным российским способом - выращивая картошку. Переход к
натуральному хозяйству, однако, решая проблемы семей, усугубляет проблемы
города.
Вслед за главным конвейером в Тольятти останавливается множество
производств по всей России. То, что комплектующие и запчасти производились
для этих автомобилей в родной стране, а не за рубежом, превращается из
предмета гордости в дополнительную головную боль для правительства. По
принципу домино - костяшки падают одна за другой.
Что делать дальше?
На самом деле ответ достаточно прост. Если государство всерьез
собирается спасать автомобильную промышленность и рабочие места, то не
остается другого выхода, кроме как, национализировав завод, отобрать его у
нынешних собственников, которые не собирались и не имеют ни малейшего
интереса его развивать. И нет смысла ссылаться на уже имеющиеся доли
государственной собственности. Все эти казенные акции не имеют никакого
отношения к общественному сектору, поскольку не предполагают открытого и
прозрачного контроля, отчетности, четкого плана и обязательного к
намеченному сроку возвращения в казну затраченных денег (как это, например,
делается в государственных компаниях Финляндии). Предприятие должно быть
именно конфисковано, и это более чем справедливо, учитывая то, во что оно
государству уже обошлось и еще обойдется.
Нужен четкий и открыто обсужденный план восстановления предприятия и
города. Нужны переговоры с профсоюзом - не с карманной организацией ФНПР, а
со свободным профсоюзом "Единство", продолжающим действовать на заводе,
несмотря на многолетние репрессии.
Выполнить работу по восстановлению АвтоВАЗа и Тольятти будет трудно, но
это было бы возможно при наличии политической воли и открытости власти. К
сожалению, ни того ни другого сегодня нет.
На этом фоне милые представители столичного среднего класса, сидя в
кофейнях, будут и дальше рассуждать о безнадежности российского автопрома, о
том, что надо разогнать "всех этих бракоделов и бездельников". Очень
гуманные и логичные настроения, учитывая, что сделать ничего никто не может
и, похоже, даже не пытается. В такой ситуации по-своему логично пустить все
на волю естественного процесса - пусть закрывается и умирает все то
производство, что не может пережить кризис.
Только потом не надо жаловаться, если какие-то сердитые люди подожгут