"Искушай меня в сумерках" - читать интересную книгу автора (Клейпас Лиза)

Глава 6

На свете было не так много физических занятий, которые Гарри любил бы так же сильно, как фехтование, а из-за того, что это искусство вышло из моды, оно нравилось ему даже еще больше. Шпаги были уже не нужны в качестве оружия или модного аксессуара, и сейчас фехтованием занимались, в основном, армейские офицеры, да горстка энтузиастов-любителей. Гарри нравилась элегантность и четкость фехтования, требующая и физической, и умственной дисциплинированности. Фехтовальщик должен просчитывать несколько движений наперед, а это было для Гарри естественным.

Годом ранее он вступил в фехтовальный клуб, состоявший примерно из ста членов, включая пэров, банкиров, актеров, политиков и солдат различного рода войск. Трижды в неделю Гарри и несколько близких друзей встречались в клубе, практикуясь на рапирах и на боевых шестах – квотерстаффах1 под бдительным оком учителя фехтования. Хотя в клубе имелись помещения, где можно было переодеться и привести себя в порядок, туда всегда была очередь, поэтому Гарри обычно уходил сразу после тренировки.

Этим утром тренировка была особенно интенсивной, так как учитель знакомил их с техникой боя с двумя противниками одновременно. Несмотря на то, что урок был захватывающим, он также требовал большого напряжения, поэтому после него друзья были помятыми и уставшими. Гарри получил несколько сильных ударов в грудь и плечо, и весь взмок от пота.

Когда он вернулся в отель, то был все еще в своем белом фехтовальном костюме, хотя и снял защитные кожаные накладки. Ратледж собирался пройти сразу в ванную комнату, но очень скоро понял, что с этим придется подождать.

Один из управляющих, молодой человек в очках, Уильям Каллип, встретил его, когда он заходил в отель с черного хода. Лицо Каллипа вытянулось от беспокойства.

– Мистер Ратледж, – обратился он к хозяину, – мистер Валентайн велел мне передать вам сразу, когда вы вернетесь, что у нас... ну, затруднение...

Гарри молча смотрел на него, вынужденный терпеливо выжидать. Каллипа не следовало торопить, иначе вытягивание из него информации могло занять целую вечность.

– Это касается нагарайских дипломатов, – добавил управляющий.

– Очередной пожар?

– Нет, сэр. Это имеет отношение к одному из подарков, которые нагарайцы собирались завтра преподнести королеве. Он исчез.

Гарри нахмурился, вспоминая коллекцию бесценных драгоценных камней, произведений искусства и тканей, которую привезли нагарайцы.

– Их багаж заперт в подвальной кладовой. Как могло что-то исчезнуть?

Каллип испустил утомленный вздох.

– Видите ли, сэр, по всей видимости, он ушел сам по себе.

Гарри поднял брови:

– Что, черт возьми, происходит, Каллип?

– Среди предметов, привезенных нагарайцами для королевы, была пара редких животных... голубых макак... которые встречаются только в нагарайском тиковом лесу. Их планировали поселить в зоологическом саду в Риджентс-парке. Разумеется, макак держали в отдельных ящиках, но каким-то образом одна из них смогла открыть замок и...

– Что ты несешь? – Гнев быстро пересилил скептицизм. И все же Гарри как-то сумел заставить себя говорить спокойно. – Позволь спросить, почему никто не взял на себя труд проинформировать меня, что в моем отеле приютили пару обезьян?

– Похоже, с этим вопросом произошла некоторая путаница, сэр. Видите ли, мистер Лафтон, портье, не сомневался, что это было включено в его отчет, однако мистер Валентайн сказал, что ничего подобного никогда не читал. В итоге он потерял терпение и напугал горничную и двух стюардов, и теперь все заняты поисками и, одновременно, пытаются не беспокоить постояльцев...

– Каллип. – Гарри стиснул зубы, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. – Как давно пропала обезьяна?

– Мы предполагаем, по крайней мере, сорок пять минут назад.

– Где Валентайн?

– В последний раз я слышал, что он поднялся на третий этаж. Одна из горничных обнаружила возле кухонного подъемника нечто, что, как она думает, может быть пометом.

– Обезьяний помет возле кухонного подъемника, – повторил Гарри, не веря своим ушам. Иисусе. Для полного счастья не хватало только, чтобы одного из его пожилых постояльцев хватил апоплексический удар, из-за появившегося ниоткуда помета дикого животного, или чтобы укусили женщину или ребенка, или еще какого-нибудь возмутительного развития сюжета.

Проклятое создание будет практически невозможно отыскать.

Отель, в сущности, был лабиринтом, сплетением коридоров, потайных дверей и переходов. На это может уйти несколько дней, в течение которых "Ратледж" будет гудеть словно улей. Он потеряет постояльцев. И, что хуже всего, он станет предметом насмешек на долгие годы вперед. К тому времени, когда остряки с ним покончат...

– Клянусь Господом, покатятся головы, – пообещал Гарри с убийственной мягкостью, заставившей Каллипа вздрогнуть. – Ступай в мои апартаменты, Каллип, и принеси Дрейзе? из шкафа красного дерева в моем личном кабинете.

Младший управляющий выглядел сбитым с толку:

– Дрейзе, сэр?

– Ружье. Это единственное оружие, заряжающееся с казенной части капсюлем в шкафу.

– Капсюлем...

– Коричневое, – мягко произнес Гарри. – С большим затвором, торчащим сбоку.

– Хорошо, сэр!

– И Бога ради, не направляй его ни на кого. Оно заряжено.

Все еще сжимая в руках рапиру, Гарри поспешил наверх по черной лестнице. Он перепрыгивал через две ступеньки, на скорости пролетев мимо двух перепуганных горничных, несших корзины с постельным бельем.

Поднявшись на третий этаж, он направился к кухонному подъемнику, где обнаружил Валентайна, троих нагарайских дипломатов и Бримбли, управляющего этажа. Ящик из дерева и металла стоял поблизости. Мужчины столпились возле дверцы подъемника и заглядывали в его шахту.

– Валентайн, – резко окликнул своего верного помощника Гарри, приближаясь к нему, – вы нашли ее?

Джейк Валентайн бросил на него обеспокоенный взгляд.

– Она вскарабкалась по подъемной веревке кухонного подъемника. И сейчас сидит на верхушке передвижного блока. Всякий раз, как мы пытаемся опустить его, она цепляется за веревку, и зависает над нами.

– Достаточно ли она близко, чтобы я смог достать до нее?

Взгляд Валентайна скользнул по рапире в руке его работадателя. Его глаза широко распахнулись, как только он понял, что Гарри скорее намерен нанизать животное на лезвие, чем позволить ему свободно бродить по отелю.

– Это будет непросто, – предположил Валентайн. – Вы, наверное, только окончательно возбудите животное.

– Вы пытались приманить ее едой?

– Она не купится на наживку. Я высовывался в шахту подъемника с яблоком, так она попыталась укусить меня за руку.

Помощник бросил расстроенный взгляд на кухонный подъемник, возле которого остальные мужчины свистели упрямой обезьяне.

Один из нагарайцев, стройный мужчина среднего возраста, одетый в светлый костюм с накинутой на плечи богато украшенной тканью, выступил вперед. Выражение его лица было страдальческим.

– Вы – мистер Ратледж? Хорошо, да, я благодарен вам за то, что вы помогаете достать этот самый важный подарок Ее Величеству. Очень редкая макака. Очень особенная. Ей нельзя причинять вред.

– Ваше имя? – спросил Гарри, не церемонясь.

– Ниран, – представился дипломат.

– Мистер Ниран, несмотря на то, что я понимаю ваше беспокойство за животное, я также несу ответственность за безопасность моих постояльцев.

Нагараец сердито посмотрел на него.

– Если вы повредите наш дар королеве, боюсь, что это не пойдет вам на пользу.

Адресовав дипломату тяжелый взгляд, Гарри невозмутимо предупредил.

– Если через пять минут вы не найдете способ достать животное из моего подъемника и засунуть в этот ящик, Ниран, я сделаю из него кебаб.

Заявление вызвало неподдельно возмущенный взгляд, и мужчина поспешил к дверце кухонного подъемника. Обезьяна испустила возбужденный крик, сопровождаемый серией уханий.

– Понятия не имею, что такое кебаб, – сказал Валентайн, ни к кому конкретно не обращаясь, – но не думаю, что обезьяне это понравится.

Прежде чем Гарри смог ответить, Валентайн уловил краем глаза за собой какое-то движение и застонал.

– Постояльцы, – пробормотал он.

– Проклятие, – выругался Гарри себе под нос и повернулся, чтобы встретить приближающихся постояльцев, размышляя над тем, что он им скажет.

Троица женщин быстро двигалась в его сторону, две из них следовали за шедшей впереди темноволосой девушкой. Слабый шок понимания потряс Гарри, как только он узнал Кэтрин Маркс и Поппи Хатауэй. Он предположил, что третья, вероятно, Беатрис, которая, похоже, намеревалась пройти сквозь него, торопясь к кухонному подъемнику.

Гарри шагнул вперед, преграждая ей путь:

– Доброе утро, мисс. Боюсь, что вы не можете туда пройти. Да вы и не захотите.

Она остановилась, уставившись на него глазами такого же глубоко-голубого цвета, как у ее сестры. Кэтрин Маркс поприветствовала его с суровой невозмутимостью, тогда как Поппи резко вздохнула, а ее лицо залилось румянцем.

– Вы не знаете мою сестру, сэр, – предупредила Поппи. – Если поблизости имеется дикое животное, она совершенно определенно захочет его увидеть.

– Что заставляет вас думать, что в моем отеле есть дикое животное? – спросил Гарри, словно сама идея подобного была немыслимой.

Макака выбрала именно этот момент, чтобы испустить полный энтузиазма визг.

Попрежнему глядя ему в глаза, Поппи усмехнулась. Несмотря на свое раздражение, вызванное ситуацией и отсутствием у него контроля над ней, Гарри не мог не улыбнуться в ответ. Она была даже еще более притегательна, чем ему запомнилось, ее глаза влекли прозрачной синевой. В Лондоне было много красивых женщин, но ни одна из них не обладала подобным сочетанием ума и слегка экстравагантного очарования. Он хотел увлечь ее куда-нибудь сию же секунду, и заполучить в свое полное распоряжение.

Взяв под контроль свои эмоции, Гарри вспомнил, что хотя они и встречались вчера, считалось, что они не знакомы. Он поклонился с безупречной учтивостью.

– Гарри Ратледж, к вашим услугам.

– Я – Беатрис Хатауэй, – представилась младшая из девушек, – а это – моя сестра Поппи и наша компаньонка мисс Маркс. В кухонном подъемнике обезьяна, не так ли? – сказала она совершенно прозаически, словно экзотические животные были обычным делом в гостиницах.

– Да, но...

– Таким способом вы его никогда не поймаете, – перебила его Беатрис.

Гарри, которого никто и никогда не перебивал, поймал себя на том, что сдерживает очередную улыбку.

– Я вас уверяю, мы держим ситуацию под контролем, мисс...

– Вам нужна помощь, – заявила ему Беатрис. – Я сейчас вернусь. Не делайте ничего, что способно расстроить обезьяну. И не пытайтесь выцарапать ее оттуда этой рапирой, вы можете ее случайно проткнуть. – Без дальнейших проволочек она бросилась назад в том направлении, откуда пришла.

– Это было бы не случайно, – пробормотал Гарри.

Мисс Маркс перевела взгляд с Гарри на свою удаляющуюся подопечную, у нее отвисла челюсть.

– Беатрис, не носитесь по отелю! Остановитесь немедленно!

– По-моему, у нее есть план, – заметила Поппи. – Вам лучше пойти за ней, мисс Маркс.

Компаньонка бросила на нее умоляющий взгляд.

– Пойдемте со мной.

Но Поппи не двинулась с места и только невинно пообещала.

– Я подожду здесь, мисс Маркс.

– Но это неприлично...- Компаньонка перевела взгляд с быстро удаляющейся фигуры Беатрис на неподвижную фигуру Поппи. В мгновение ока, решив, что Беатрис представляет собой более серьезную проблему, она развернулась, и с неподобающей леди руганью помчалась вслед за своей подопечной.

Гарри обнаружил, что его оставили наедине с Поппи, которую, как и ее сестру, похоже, совершенно не возмущали обезьяньи выходки. Они посмотрели друг на друга: он с рапирой в руке, она со своим зонтиком.

Поппи оглядела его фехтовальный костюм и вместо того, чтобы застенчиво промолчать или проявить подходящую к случаю нервозность юной леди, оставшейся без защиты компаньонки...она начала разговор.

– Мой отец называл фехтование "физическими шахматами", – произнесла она. – Ему очень нравился этот спорт.

– Я пока еще новичок, – признался Гарри.

– По словам моего отца, весь фокус в том, чтобы держать рапиру так, словно это птица у вас в руке: достаточно крепко, чтобы не дать ей улететь, но и не слишком жестко, чтобы не раздавить ее.

– Он давал вам уроки?

– О, да, мой папа всех своих дочерей пытался научить фехтовать. Он говорил, что не знает ни одного другого вида спорта, который бы так точно подходил женщинам.

– Конечно. Женщины сообразительны и быстры.

Поппи кисло улыбнулась:

– По-видимому, недостаточно, чтобы ускользнуть от вас.

Сухому юмору этого единственного комментария удалось мягко высмеять и его, и ее саму.

Каким-то образом они оказались, ближе друг к другу, хотя Гарри не был уверен, кто кому шагнул навстречу. От девушки исходил восхитительный аромат: волнующий запах ее кожи, духов и мыла. Вспомнив, как мягок был ее рот, он вновь так сильно захотел поцеловать ее, что едва сдержался, чтобы не потянуться к ней. Гарри был ошеломлен, осознав, что слегка задыхается.

– Сэр! – Голос Валентайна вернул его к действительности. – Макака лезет вверх по веревке.

– Там ей некуда деваться, – резко сказал он. – Попробуйте сдвинуть подьемник и поймать ее под потолком.

– Вы навредите животному! – воскликнул нарайец.

– Я могу только надеяться на это, – проворчал Гарри, раздраженный вмешательством. Он не желал утруждать себя организацией поимки непокорной макаки. Он хотел побыть наедине с Поппи Хатауэй.

С крайней осторожностью, неся ружье Дрейзе, появился Уильям Каллип.

– Мистер Ратледж, вот оно!

– Спасибо. – Гарри потянулся было к ружью, но в ту же секунду Поппи подалась назад в бессознательном испуге, ее плечо врезалось ему в грудь. Гарри поймал ее за руки и почувствовал сотрясающую ее паническую дрожь. Он осторожно развернул девушку к себе. Ее лицо побледнело, в глазах был страх.

– Что такое? – мягко спросил он, прижимая Поппи к себе. – Ружье? Вы боитесь оружия?

Она кивнула, пытаясь перевести дух.

Гарри был потрясен своей реакцией на нее, нахлынувшей волной желания защитить. Она дрожала и задыхалась, ее рука была прижата к центру его груди.

– Все в порядке, – прошептал он. Гарри не мог вспомнить, когда кто-нибудь в последний раз искал у него утешения. Возможно никто и никогда. Ему хотелось сильнее прижать ее к себе и успокоить. Похоже, он всегда хотел этого, ждал этого, даже не осознавая.

Тем же тихим голосом Гарри произнес:

– Каллип, ружье не понадобится. Отнесите его назад в шкаф.

– Да, мистер Ратледж.

Поппи оставалась в убежище его рук, наклонив голову. Ее беззащитное ушко казалось таким нежным. Запах ее духов дразнил его. Он хотел исследовать каждую частичку ее тела, обнимать, пока она не расслабится.

– Все в порядке, – снова тихо проговорил он, выводя ладонью круги на ее спине. – Его больше нет. Мне жаль, что вас напугали.

– Нет, это мне жаль, я... – Поппи отстранилась, теперь ее побелевшее лицо залилось краской. – Я обычно не столь психически неустойчива, это из-за неожиданности. Когда-то давно...- Она остановилась и занервничала, затем пробормотала, – я не хочу плакаться.

Гарри не желал, чтобы она останавливалась. Он находил все, что касалось Поппи, бесконечно интересным, хоть и не мог объяснить почему. Просто она была ему интересна.

– Расскажите мне, – попросил он вполголоса.

Поппи сделала беспомощный жест и одарила его косым взглядом, словно говоря, что она его предупредила:

– Когда я была ребенком, одним из самых дорогих мне людей был дядя Ховард, брат отца. Ни жены, ни собственных детей у него не было, поэтому он щедро одаривал всех нас своим вниманием.

Воспоминания вызвали улыбку на ее устах.

– Дядя Ховард был очень терпелив со мной. Моя болтовня доводила всех остальных до умопомрачения, но он всегда выслушивал меня, будто в его распоряжении было все время на свете. Однажды утром, когда отец с несколькими мужчинами из деревни отправился на охоту, он пришел навестить нас. Когда мужчины вернулись со связкой птиц, мы с дядей Ховардом вышли к концу аллеи им навстречу. Но чье-то ружье случайно разрядилось...Я не знаю, то ли его уронили, то ли неправильно несли... Я помню только звук, он прогремел как гром, и в мои руку и плечо впились несколько жестких щипков. Я повернулась, чтобы сказать об этом дяде Ховарду, но он очень медленно оседал на землю. Его смертельно ранило, а в меня попало несколько отдельных дробин.

Поппи запнулась, глаза ее блестели.

– На нем повсюду была кровь. Я подошла к нему, просунула руки ему под голову и спросила, что мне делать. А он прошептал мне, что я всегда должна быть хорошей девочкой, чтобы мы однажды смогли встретиться на небесах. – Она прокашлялась и коротко вздохнула. – Простите меня. Я чересчур разоткровенничалась. Мне не стоило...

– Нет, – успокоил ее Гарри, оглушенный тяжелыми и незнакомыми эмоциями, вселяющими в него тревогу. – Я мог бы слушать вас весь день напролет.

Девушка удивленно моргнула, вырванная из своей скорби. Застенчивая улыбка появилась у нее на губах.

– Не считая моего дяди Ховарда, вы первый человек, сказавший мне это.

Их прервали восклицания мужчин, собравшихся вокруг подьемника, в то время как макака взбиралась все выше.

– Ад и все демоны, – пробормотал Гарри.

– Пожалуйста, подождите еще минуту, – настойчиво попросила его Поппи. – Моя сестра отлично справляется с животными. Она вытащит обезьяну оттуда, не навредив.

– У нее есть опыт обращения с приматами? – спросил Гарри язвительно.

Поппи обдумала его вопрос.

– Мы только что пережили лондонский сезон. Это считается?

Гарри с искренним удовольствием рассмеялся, что с ним не часто случалось, Валентайн и Бримбли в изумлении посмотрели на него.

К ним спешила Беатрис, сжимая что-то в руках. Она не обращала внимания на мисс Маркс, которая ворча следовала за ней.

– А вот и мы, – радостно возвестила она.

– Наш кувшин с засахаренными фруктами? – уточнила Поппи.

– Мы уже предлагали ей еду, мисс, – сообщил Беатрис Валентайн. – Она не возьмет это.

– Это она возьмет, – Беа уверенно шагнула к дверце кухонного подъемника. – Давайте поднимем кувшин к нему наверх.

– Вы подмешали что-то в конфеты? – с надеждой спросил Валентайн.

Все три нарайских делегата обеспокоено воскликнули, что не хотят, чтобы макаку одурманили или отравили.

– Нет, нет, нет, – успокоила их Беатрис, – поступи я подобным образом, и он мог бы упасть в шахту подьемника, а этому драгоценному животному нельзя причинять вред.

После ее заверений иностранцы успокоились.

– Чем я могу помочь, Беа? – спросила Поппи, подойдя к ней.

Ее младшая сестра протянула ей отрезок тяжелого шелкового шнура.

– Обвяжи его вокруг горлышка кувшина, пожалуйста. У тебя всегда узлы получаются намного лучше, чем у меня.

– Мертвым узлом?? – предложила Поппи, забирая шнурок.

– Да, идеально.

Джейк Валентайн с сомнением посмотрел на двух занятых молодых женщин и перевел взгляд на Гарри.

– Мистер Ратледж...

Гарри жестом велел ему молчать, и позволил сестрам Хатауэй продолжать. Независимо от того, увенчаются ли их попытки успехом, он слишком наслаждался происходящим, чтобы останавливать их.

– Ты не могла бы сделать нечто вроде петли на конце веревки для ручки? – попросила Беатрис.

Поппи нахмурилась.

– Может "клеверный лист"4? Не уверена, что помню, как он делается.

– Позвольте мне, – вызвался Гарри, выступив вперед.

Поппи уступила ему конец шнура, ее глаза сверкнули.

Гарри завязал один конец веревки в аккуратный веревочный шар, сначала обернув его несколько раз вокруг пальцев, затем, продев свободный конец вокруг намотанной веревки, и сделал четвертый виток. Не без желания покрасоваться, он затянул всю конструкцию эффектным жестом.

– Хорошо проделано, – признала Поппи. – Что это за узел?

– Забавно, – ответил Гарри, – он известен как "обезьяний кулак"5.

Поппи улыбнулась.

– В самом деле? Да нет же, вы шутите.

– Я никогда не шучу по поводу узлов. Хороший узел – отличная штука. – Гарри передал веревку Беатрис и стал наблюдать, как она устанавливает кувшин на верхушке рамы кабинки подьемника. Тогда он понял, в чем заключался ее план.

– Умно, – пробормотал он.

– Может и не сработать, – предупредила Беатрис. – Зависит от того, кто умнее: мы или обезьяна.

– Я несколько опасаюсь ответа, – сухо отозвался Гарри. Высунувшись в шахту кухонного подъемника, он медленно потянул веревку, поднимая кувшин наверх к макаке, в это время Беатрис держала шелковый шнур.

Все затихли. Вся группа в ожидании одновременно затаила дыхание.

Удар.

Обезьяна прыгнула на крышу кабинки. Несколько любопытных уханий и вскриков эхом разнеслись по шахте подьемника. Стук, тишина, а потом резкий рывок шнура. Обиженные крики заполнили пространство, а тяжелые удары сотрясли кухонный подъемник.

– Попалась, – воскликнула Беатрис.

Гарри забрал у нее шнур, пока Валентайн опускал кабинку.

– Пожалуйста, отойдите назад, мисс Хатауэй.

– Позвольте мне, – настаивала Беатрис. – Макака скорее бросится на вас, чем на меня. Животные доверяют мне.

– Тем не менее, я не могу рисковать безопасностью моих гостей.

Поппи и мисс Маркс отвели Беатрис подальше от дверцы кухонного подъемника. У всех перехватило дыхание, когда перед ними предстала крупная черно-голубая макака: ее глаза казались огромными и яркими на безволосой морде, шерсть на голове комично росла пучками. Самец на вид был коренастым и сильным, хвост, однако, упоминания не заслуживал. Его выразительная морда исказилась от ярости, когда он закричал, сверкнув белыми зубами.

Одна из его передних лап застряла в кувшине с засахаренными фруктами. Разгневанное животное неистово дергало ее, безуспешно пытаясь вытащить. Причиной ее пленения явился собственный сжатый кулак, – она отказывалась выпустить сладости даже ради того, чтобы высвободить лапу из кувшина.

– Ох, разве он не прекрасен, – пришла в восторг Беатрис.

– Для самок макак, возможно, – усомнилась Поппи.

Гарри одной рукой удерживал шнур, привязанный к кувшину, а в другой держал свою фехтовальную рапиру. Макак был крупнее, чем он ожидал, и способен нанести существенный ущерб. И совершенно очевидно решал на кого напасть первым.

– Пойдем, дружище, – тихо позвал Гарри, пытаясь подвести обезьяну к открытой клетке.

Беатрис полезла к себе в карман, достала несколько засахаренных фруктов и бросила их в клетку.

– Вот так, жадюга, – сказала она макаке. – Твое лакомство там. Давай-ка за ним, и без скандалов.

Чудесным образом, обезьяна подчинилась, волоча кувшин за собой. Бросив злобный взгляд на Гарри, самец зашел в клетку, и сгреб разбросанные фрукты свободной лапой.

– Отдай мне кувшин, – терпеливо попросила Беатрис, потянув за шнур, и вытащила его из клетки. Она бросила последнюю пригоршню сладостей обезьяне и закрыла дверцу. Нагарайцы поспешили запреть ее.

– Я хочу, чтобы ее трижды обвязали цепью, – приказал Гарри Валентайну, – и клетку второй обезьяны тоже. После этого отправьте их прямиком в Риджент-парк.

– Да, сэр.

Поппи подошла к своей сестре и обняла ее, открыто проявляя любовь к ней.

– Отлично проделано, Беа, – воскликнула она. – Как ты догадалась, что обезьяна не выпустит сладости из лапы?

– Это общеизвестный факт, что обезьяны так же жадны, как и люди, – ответила Беатрис, и Поппи рассмеялась.

– Девочки, – прервала их вполголоса мисс Маркс, пытаясь утихомирить их и увести прочь. – Это неприлично. Мы должны идти.

– Да, конечно, – ответила Поппи. – Прошу прощения, мисс Маркс. Мы отправляемся на прогулку.

Однако попытку компаньонки заставить сестер уйти расстроили нагарайцы, столпившиеся вокруг Беатрис.

– Вы оказали нам очень большую услугу, – сказал Ниран, глава дипломатической делегации, девушке. – В самом деле, очень большую. Примите благодарность от нашей страны и нашего короля, и мы обязательно расскажем Ее величеству королеве Виктории о вашей отважной помощи...

– Нет, благодарим вас, – решительно вмешалась мисс Маркс. – Не нужно упоминать о мисс Хатауэй. Рассказав о ее роли в сегодняшнем проишествии, вы навредите ее репутации. Если вы действительно признательны за ее доброту, просим вас отплатить ей молчанием.

Это вызвало дальнейшее обсуждение и решительные кивки.

Беатрис, вздыхая, наблюдала за тем, как уносят клетку с обезьяной.

– Хотела бы я иметь собственную макаку, – тоскливо призналась она.

Мисс Маркс бросила на Поппи многострадальный взгляд.

– Можно только желать, чтобы она так же жаждала обзавестись мужем.

Подавив усмешку, Поппи постаралась изобразить сочувствие.

– Вычистить кухонный подъмник, – велел Гарри Валентайну и Бримбли. – Каждый дюйм.

Мужчины поторопились исполнить указание, старший из служащих с помощью подъемных блоков отправил подъемник вниз, а Валентайн, тем временем, удалился стремительными, но сдерживаемыми шагами.

Гарри посмотрел на трех женщин, на мгновение задержавшись на застывшем лице компаньонки.

– Я благодарен вам за содействие, леди.

– Не за что, – ответила Поппи, ее глаза смеялись. – И если будут еще проблемы с непокорными обезьянами, не колеблясь, посылайте за нами.

Кровь в венах Гарри побежала быстрее, когда обжигающие картины заполнили его сознание...она, прижимающаяся к нему, под ним. Этот улыбающийся рот только его, ее шепот, обволакивающий его ухо. Ее мягкая, кремового оттенка кожа, бледнеющая в темноте.

Кожа, согретая кожей, ощущение, возникающее, когда он прикасается к ней.

Она стоила чего угодно, подумал он, даже отказа от последних остатков его души.

– Всего хорошего, – услышал он свой хриплый, но вежливый голос. И заставил себя уйти.

Пока что.

___________

1 Квотерстафф - английский боевой шест длиной 1800-2400 мм. Происхождение британской техники шестового боя связано с завоеванием саксов норманнами, которые запретили покоренным саксам носить оружие. Как часто бывает в таких случаях, покоренный народ изобрел новый способ боя с применением оружия из "подручных материалов".

? Игольчатое ружье Дрейзе - винтовка, заряжавшаяся с казенной части бумажным патроном. При спуске курка игла затвора прокалывала дно бумажной гильзы патрона и воспламеняла ударный состав капсюля, находившийся на донце пули. Пуля легко входила в нарезы, а бумажная гильза сгорала вместе с пороховыми газами, а ее остатки выбрасывались через ствол. Предложена в 1827г. немецким оружейником И. Н. Дрейзе, первый образец введен в прусской армии в 1840 году. Прусские военные высоко ценили качества нового оружия и держали его данные в секрете, обозначив в документах туманным "легкое капсюльное ружье 1841г."

? Мертвая петля (выбеленочный узел) – используется при подъеме различных тяжелых и легких, малогабаритных и громоздких грузов универсальными или облегченными стропами, крепко зажимает поднимаемый груз, легко развязывается.

Свое название этот узел получил из-за того, что на кораблях им издавна крепили к вантам выбленки – поперечные отрезки смоленого троса, служащие ступеньками для подъема на мачты. Выбленочный узел состоит из двух полуштыков, завязанных в одну и ту же сторону. Это очень надежный затягивающийся узел, который безотказно держит, пока тяга приложена к обоим концам троса.

4 Клеверный лист (проводник) – узел, который используется для организации точек крепления на базовой веревке. Достоинства: не скользит и не затягивается, просто завязывается, легко вяжется и одной рукой. Недостатки: после нагрузки трудно развязывается, плохо работает на середине веревки. Применения: для привязывания веревки к основным и промежуточным креплениям; применяется как амортизирующий узел; применяется для привязывания к середине веревки, если нет страховочной системы, для связывания веревок – два проводника на концах веревок соединяются карабином.

5 Обезьяний кулак – вспомогательный узел. На флоте применяется для изготовления легкости на выброске. Утяжеляя легкость деревянным шаром или резиновым мячиком, увеличивают дальность броска при подаче выброски и улучшают плавучесть самой легкости, что особенно важно при оказании помощи упавшему за борт.

А вот это, мы очень надеемся, и есть голубой макак!