"Франц Кафка. Нора" - читать интересную книгу автора

проложил там целую систему маленьких извилистых ходов; оттуда я начал
строить свое жилье, я тогда еще не смел надеяться, что смогу сделать его
таким, каким оно было намечено в плане, я начал, почти играя, с этого
уголка, и впервые бурная ра-дость труда вылилась в создание лабиринта,
казавшегося мне в то время венцом строительного искусства, а теперь я,
вероятно, справедливо оценил бы его как ничтожную, недостойную целого
стряпню, хотя теоретически она, мо-жет быть, восхитительна: вот здесь вход в
мой дом, иронически заявлял я тогда незримым врагам и уже видел, как все они
задыхаются в этом лабиринте; на самом же деле это слишком тонкостенная
игрушка, которая едва ли устоит перед серьезным нападением или натиском
отчаян-но борющегося за жизнь противника. Нужно ли перестра-ивать эту часть?
Я все откладываю решение, и, вероятно, она останется как есть. Помимо
огромной работы, которую мне пришлось бы выполнить, она была бы и
невообрази-мо опасной. Когда я начал, я мог работать сравнительно спокойно,
риск был не больше, чем где-либо в другом ме-сте, но теперь это значило бы
привлечь почти преднаме-ренно всеобщее внимание к моему жилищу, и, значит,
та-кая перестройка уже невозможна. Меня почти радует, что я отношусь столь
бережно к своему первенцу. А если нач-нется серьезное нападение, то какое
особое устройство входа может меня спасти? Вход может обмануть, увести
нападающего в другую сторону, измотать его, а для этих целей, на худой
конец, пригодится и теперешний. Но на-стоящему, серьезному нападению я
должен противопоста-вить все оборонные качества моего жилья, все силы души и
тела, что само собой понятно. Так пусть останется и вход. У моего жилья так
много навязанных ему природой недостатков - пусть же останется и этот
недостаток, со-зданный моими руками, хоть я и осознал его гораздо по-зднее,
зато совершенно ясно. Однако я не хочу оказать, что этот промах не мучит
меня время от времени, а может быть, и постоянно. И если я при своих обычных
прогулках обхожу эту часть моего жилья, то главным образом пото-му, что вид
ее мне неприятен, что не всегда хочется созер-цать одну из погрешностей
моего жилья, ибо эта по-грешность и так уж чересчур тревожит мой ум. Пусть
ошибка, допущенная там, наверху, у входа, неисправима, но я, пока возможно,
хочу избегать ее лицезрения. Доста-точно мне направиться в сторону выхода, и
хотя меня еще отделяют от него множество ходов и площадок, мне уже кажется,
будто я попал в атмосферу большой опасности, будто моя шкурка утончается и я
скоро лишусь ее, окажусь голым и в это мгновение услышу торжествующий вой
моих врагов. Разумеется, выходное отверстие вызывает такие мысли само по
себе, ибо перестаешь себя чувствовать под защитой домашнего крова; но
особенно меня мучает несо-вершенство входа. И порой мне снится, будто я его
пере-делал, совершенно изменил, быстро, с помощью каких-то гигантских сил,
ночью, никем не замеченный, и теперь он неприступен; сон, во время которого
мне это грезится,- самый сладкий, и когда я просыпаюсь, на моих усах еще
блестят слезы радости.
Итак, муку лабиринта мне приходится преодолевать даже физически, когда
я выхожу, и меня одновременно и сердит и трогает, что я иногда запутываюсь в
собственном сооружении и оно как будто все еще силится доказать мне свое
право на существование, хотя мой приговор давно уже вынесен. А потом я
оказываюсь под покровом из мха, иногда я даю ему снова срастись с окружающей
лесной почвой, и, пока этого не произойдет, не выхожу из жилья, а тогда
достаточно легкого движения головой - и я на чужбине. На этот маленький
рывок я долго не отважи-ваюсь, и если бы мне не надо было снова преодолевать