"Эва Качиркова. Предсказание прошлого " - читать интересную книгу автора

песком, догонял я эту маленькую фигурку, белеющую на темном горизонте, но,
как ни старался, расстояние между нами не сокращалось. Копыта моего коня
отбивали стаккато по вытоптанной земле. Вздрогнув, я проснулся. Барабанная
дробь звучала прямо над ухом. Я повернул голову. В темном прямоугольнике
окна стояла девичья фигурка в белом, быстро и непрерывно, словно печатая на
машинке, постукивая по оконному стеклу.
- Вы спите? - тихонько спросила гостья.
- Нет. - Я сел и зажег свет.
Пани Дроздова резко отвернулась от света. Светло-каштановые волосы
засияли роскошным блеском.
- Это вы? - глупо спросил я. - Йозефа тут нет.
Она улыбнулась слегка растерянно и чуточку вызывающе.
- Но я к вам пришла. Можно войти? - Не дожидаясь ответа, она
перебросила стройные свои ноги через подоконник.
- Подождите, вы испачкаетесь, - запоздало спохватился я и подбежал к
ней как раз вовремя, чтобы подхватить в объятия. Нога у нее подвернулась на
одной из моих туфель, валявшихся под окном.
На миг она прижалась ко мне, тоненькая, из-за высоких каблуков почти
одного со мной роста. От волос, коснувшихся моего лица, исходил слабый запах
сирени. Пани Дроздова, часто дыша, трепетала, как пойманная птичка.
- С вами ничего не случилось? - обеспокоенно спросил я, все еще не
выпуская ее. И чувствуя себя при этом очень даже приятно.
- Нет. - Она непринужденно высвободилась из моих объятий и отряхнула
широкую юбку. - Только я... страшновато было идти через стройку.
Я взглянул на будильник. Четверть двенадцатого.
- Вы пришли сюда одна? В темноте? Зачем?
- Мне нужно поговорить с вами. - Она огляделась, отыскала глазами
единственный мой стул. - Это ничего, что уже так поздно?
- Ничего. Я привык полуночничать. - Подойдя к стулу, я незаметно обтер
его рукой и придвинул пани Дроздовой. Сам сел на кровать. Голова у меня все
еще была тяжелой после недолгого крепкого сна. Я посмотрел на свои босые
ноги, потом перевел взгляд на благопристойно поджатые ножки пани Дроздовой в
белых туфельках. Потом медленно поднял глаза к ее лицу. Она испытующе
вглядывалась в меня, и мало-помалу на лице ее заиграла улыбка.
- Извините, - сказал я, вставая. Напился у нее за спиной тепловатой
воды из молочной бутылки, влажной рукой украдкой провел по волосам. Нашарил
ногой засунутые под стол тапочки. Вряд ли улучшив таким образом свой
экстерьер, я снова устроился на кровати перед пани Дроздовой. Она сидела с
опущенными глазами, нервно комкая конец голубого пояса, обвивавшего ее
стройную талию. Вид у нее был виноватый. В голосе прозвучало раскаяние.
- Не сердитесь, пожалуйста. До меня только сейчас дошло, что глупо было
вот так к вам вламываться. Надо было подождать до завтра, но Йозеф мне
сказал... - Она осеклась.
- Вы с ним говорили?
- Да.
- И что же он вам сказал?
Оставив свой пояс в покое, она посмотрела на меня долгим взглядом.
- Йозеф знал дядю Луиса. Пришел выразить мне сочувствие.
Вероятно, оттого, что Йозеф посвятил меня во взаимоотношения их
семейства, я не смог удержаться от скептической гримасы.