"Эва Качиркова. Предсказание прошлого " - читать интересную книгу автора

сразу раскусил Ольдржишка - да и не захотел связываться с племянничком, хотя
и был человек одинокий. Вот Ганку он бы взял. Но ей тогда всего семнадцать
исполнилось, и она за его мексиканским наследством не гналась.
- Ганка не похожа на брата?
- Скажешь тоже! - с горячностью воскликнул Йозеф. - Это не девчонка, а
золото! Ничего общего с этой семейкой. Нелегко ей, да еще и замуж вышла
неудачно. Нашла себе самого большого обалдуя из всего нашего выпуска. Живут
они с матерью и братом в своей баррандовской вилле и, думаю, здорово там
грызутся. Ганке с ними не сладить, плачет где-нибудь в уголке, что еще
остается... Я хотел как лучше, - сказал он разочарованно. - Для вас обоих.
Вы бы здорово подошли друг другу.
- Эх ты, сводник! - задумчиво протянул я. Что бы он там ни говорил, эта
"золотая девчонка", казалось мне, чем-то вписывалась в свою буржуазную
семейку. - А как они относились к этому дядюшке, когда тот вернулся? -
спросил я.
- Не знаю. Ганка-то уж точно хорошо.
- Тогда почему она не знала, что он там, на вилле?
Йозеф пожал плечами.
- Он что, насовсем вернулся? Может, на экскурсию приехал на старости
лет?
Йозеф снова пожал плечами. Мы помолчали.
- Ты говорил, что в том помещении были модели корабликов, машинок,
железная дорога? - вдруг вспомнилось ему.
- Да.
- Он их тридцать лет собирал. Раз привез с собой, значит, решил
остаться.
Я поднялся.
- Есть хочу. Пойдем куда-нибудь поужинаем.
Йозеф, поколебавшись, нерешительно сказал:
- Надо бы позвонить Ганке. Может, ей что нужно.
- У нее ведь есть муж, брат, - с раздражением буркнул я.
Йозеф ответил извиняющейся ухмылкой. Когда я выходил из душевой, он
высунул голову из своего кабинета.
- Иду к ней только ради тебя. Вдруг возникнут какие осложнения, вы ведь
там вместе были, а?
Я продемонстрировал ему, что в запасе у меня имеются ухмылки не менее
омерзительные.

* * *

Ночь была такой жаркой, что роса испарилась, не успев окропить слой
пыли на остатках выносливой зелени, вымахавшей вокруг моего жилища. Я снова
открыл окно, которое по привычке захлопнул перед уходом. Вполне можно было
его и не закрывать, потому что случайному гостю нечего отсюда уносить.
Одеяло на кровати да кое-что из дешевой поношенной одежды - ничего такого,
чем я бы хоть как-то дорожил. В Прагу я приехал с пустыми руками, или - если
это вам покажется благозвучнее - с голым задом. У меня была одна знакомая,
тонкая интеллектуалка, которой эта вульгарная метафора страшно нравилась.
Я валялся на кровати одетый, стряхивая пепел на стоявший на груди
фарфоровый подносик. После теплого пива, которым я запил свой холодный ужин,