"Юрий Качанов "Начало социологии"" - читать интересную книгу автора"непосредственной доступности пониманию" и "абсолютной достоверности".)
Какая же позиция эффективнее других может сформировать представления об абсолютности своих представлений? Государство, претендующее (успешно) на монополию легитимного символического насилия98. Согласно Э. Дюркгейму и Э. Кассиреру, П. Бурдье и Н. Элиасу, П. Бергеру и Т. Лукману, политический порядок - это порядок в основном символический: политические структуры суть объективированные представления и, в частности, системы классификации сущих социального мира. Поэтому политическая борьба имеет символическую природу и ведется, в сущности, за сохранение или изменение сложившейся социально-политической структуры посредством сохранения или изменения в(дения социального мира, которое можно трактовать как легитимную систему социально-политической классификации. Внешней целью политической борьбы выступает монополия использования материальных и символических ресурсов государства, а истинной - монополия производства и распространения системы легитимной классификации социального мира, потому что именно она, в конечном счете, обусловливает политические практики. Точнее, с одной стороны, система социально-политической классификации воздействует на агентов, которые ее принимают, с другой - практики этих агентов воздействуют на социальную действительность, приближая ее к легитимному представлению о ней. Социология не может существовать в некоем интеллектуальном утопическом поле, независящем от политически заряженного здравого смысла99, предпонятийных очевидностей исторического и социокультурного "фона" и т. п. Мы всегда мыслим в пространстве предстающих в качестве очевидных, "натурализованных" обыкновений, которые управляют мышлением и освобождают Поэтому гетерогенной частью социологии является не-на-учное в ней, например, политика. Политика не только в смысле радикально "иного" социологии, но и как условие ее возможности100. С одной стороны, утверждая автономию социологии, мы ставим ее в зависимость от внесоциологических определений (философии, политики...), с другой, утверждая полноту социологии как опыта, мы не полагаем ничего внешнего по отношению к ней (но вместе с тем теряем внешние гарантии). Этому соответствуют два образа социологии: как материализованной "системы метафор истины" и как политического (государственного, общественного) "аппарата". Они несводимы друг к другу, и точка зрения на социологию каждого исследователя зависит от того, по какую "сторону баррикады" он в данный момент находится. Важнейшим средством социологического объяснения является классификация - система соподчиненных понятий (логических классов объектов социального мира), - которая раскрывает отношения между исследуемыми объектами и ориентирует социолога в их многообразии. Социальные классификации, зафиксированные в доксе, "непосредственно примыкают" к социологическим: и те и другие представляют собой иерархизированные системы понятий, объекты социального мира в которых "...не просто расположены изолированными друг от друга группами; эти группы поддерживают между собой определенные отношения, а их совокупность образует единое целое" Что такое "наивная социологическая теория"? Перефразируя И. Канта, теоретическую наивность можно назвать "вспышкой" доксы, противостоящей тому, что стало "второй натурой" социолога - научному производству и его критической рефлексии Докса - не только своеобразное хранилище расхожих "истин", в котором |
|
|