"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автора

- Ее отпустили, это хорошо. Теперь я хотел бы сделать еще одну попытку.
Ванда, поможешь мне?
- Что мне делать? - спрашивает Ванда.
- Вот тебе ключ от моей квартиры. Поднимайся наверх, войди туда и подожди
меня. Я на минутку спущусь вниз. Ты, Пумс, остаешься здесь и ожидаешь
Роберта, все понятно?
Я беру револьвер, выхожу на улицу, замечаю, что полицейский стоит в дверях
бара и прислушивается к рассказу кельнерши об ее переживаниях в отделении
полиции. Обхожу угол дома, открываю дверцу от наружной лестницы,
поднимаюсь на третий этаж, по галерее пробираюсь к окну моей кухни.
- Ванда! - кричу я. И Ванда мгновенно показывается в дверях между комнатой
и прихожей. Проходит через прихожую, входит в кухню, приближается к окну.
- Ты проверил, можно ли попасть в квартиру таким образом? Наверное, это
невозможно, - говорит она, хватаясь за вделанную в стену решетку.
- Невозможно, - подтверждаю я, - но об этом я знал уже и раньше, а сейчас
я тебе продемонстрирую кое-что другое. Иди в комнату и сядь на боковую
спинку дивана.
Ванда удаляется, входит в комнату, садится боком на диван.
- Так хорошо? - спрашивает она, поворачиваясь в мою сторону.
- Замечательно! Теперь слушай: когда я скажу "паф", соскользни с дивана на
пол.
Громко говорю: "Паф"! Ванда соскальзывает со спинки и садится на ковре
около дивана. Я просовываю руку через решетку и изо всех сил "бросаю
револьвер, который перелетает прихожую, кухню и падает на ковер рядом с
Вандой.
- Вот как погибла черная, - говорю я, - если бы пуля не попала ей в спину,
без сомнения, это можно было бы принять за самоубийство.
- Ловко, - говорит Ванда, берет в руки револьвер, рассматривает его,
встает, входит в кухню, садится на стол неподалеку от окна.
- Остается только вопрос: кто именно оказался таким сообразительным? -
говорит она. - Я предполагаю, что ты уже догадался?
- Подозреваемых осталось не так уж много, правда? - говорю я. - Я не
убивал. Кельнерша тоже. Она не выходила из бара ни на минуту. Франк тоже
не убивал и Майка не убивала. Остается только одна персона.
- Умираю от любопытства, - говорит Ванда.
Я вынимаю из кармана фотографию, найденную в сумочке черной и пальцем
подзываю Ванду. Ванда передвигается по столу в направлении окна, она
теперь совсем рядом со мною, только решетка разделяет нас.
- Узнаешь эту особу? - спрашиваю я, показывая ей фотографию. Ванда берет
её в руку, разглядывает фотографию и возвращает ее мне.
- Эта фотография имеет какое-нибудь отношение к делу? - спрашивает она.
- Да, имеет: на ней изображена моя покойница во время отпуска в Монфлер.
Но важно не это. Гораздо важнее, кто ее фотографировал.
- А кто ее фотографировал? - спрашивает Ванда.
- Иди в комнату, открой верхний ящик секретера и принеси оттуда лупу.
Ванда удаляется, через минуту возвращается с лупой, подает ее мне. Я
смотрю через увеличительное стекло на фотографию, после чего подаю обе
вещи Ванде.
- Посмотри-ка, что лежит на соседнем шезлонге, - говорю я. Ванда кладет на
стол револьвер, который до этого держала в руке и углубляется в изучение