"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автора

признаешься. Это всегда считается смягчающим обстоятельством. Роберт хочет
облегчить работу твоему будущему адвокату.
- Я ни в чем не признаюсь, поскольку никого не убивал, - говорю я.
- Браво! Это лучший метод! Держись за это покрепче. Теперь прощай. Мне уже
пора идти на съемки. Собирайся, Майка! - говорит Франк, забирая шляпу с
письменного стола. - Чао! Увидимся в суде, - обращается он ко мне уже от
двери.
- До суда не дойдет. Ты подтвердишь мое алиби, - говорю я.
- Подтвержу или не подтвержу, - говорит Франк, - до свидания!
- Как это не подтвержу? Эй, постой, что это за шуточки? - возмущаюсь я.
- Послушай, - говорит Франк уже в дверях, - только что ты доказывал, что я
убийца, но не очень ловко доказывал. Ты склепал свою историю так бездарно,
словно предназначал ее Густаву для "Синей Библиотеки". На милю несло
"Синей Библиотекой", уверяю тебя. Я не являюсь детективом и ничего общего
не имею теперь с Издательством. Я только скромный сценарист без
писательских амбиций. Но, верь мне, такой халтуры я никогда бы не выдумал.
Если бы мне уж нужно было написать сценарий на тему двух твоих трупов, я
написал бы его совсем по-другому. Менее эффектно, но зато более достоверно.
- Расскажи, - предлагает Ванда.
- У меня нет на это времени, да и подробности не так важны, но совершенно
очевидно, что убийца - сам Монти. До свидания!
- Стой! Черт возьми! - кричу я. - Как это я убийца? Когда я их убил?
- Еще до того, как ты вышел из дома с Густавом, - говорит Франк, - Густав
спустился к автомобилю, а ты остался на лестнице, вошел в канцелярию, где
тебя уже ожидала черная, прихлопнул ее, а поскольку там оказался и Нусьо,
ты прихлопнул и его. Все эти продолжалось так недолго, что когда ты
спустился вниз, Густав даже не заметил, что ты какое-то время
отсутствовал. Он с полной искренностью будет доказывать на суде, что вы
все время были вместе.
- Так что же, выходит, что я сам назначил черной встречу в канцелярии?
- Ты, собственной персоной. Это единственное логичное объяснение. Чудес не
бывает.
- Но черная звонила в половине девятого. Это подтвердит кельнерша. А я в
это время сидел с Густавом в своей квартире и слушал чтение его повести.
Никто в это время не звонил.
- Слушай, а ты мог бы повторить концовку?
- Концовку чего?
- Концовку повести Густава. В полдевятого Густав как раз должен был
дочитывать ее, если десять минут спустя вы уже звонили мне. Так вот я
спрашиваю: можешь ли ты повторить концовку? Достаточно будет, если ты
перескажешь ее в двух словах, а я проверю это, позвонив Густаву. Ну, валяй!
- Концовка была идиотской, что совершенно гармонировало со всей повестью,
- говорю я. - Я сказал потом Густаву, что абсолютно все надо переделать,
включая и концовку.
- Я много раз предлагал это же авторам в годы моей пресловутой работы в
Издательстве, - говорит Франк. - А знаешь, когда я особо напирал на это?
Тогда, когда я вообще не читал вещь, поскольку мне не особенно хотелось
читать ее, поэтому я не мог дискутировать на тему того, о чем там шла
речь, а предпочитал выдумать совершенно новую историю и убедить автора,
что она будет намного лучше. Спрашиваю последний раз: какая была концовка