"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автора

всех расспросить.
- А замаскированный, - спрашивает Ванда, - кем был замаскированный? Ты
думаешь, что Франк нанял для этой цели бандита?
- А почему бы это не мог быть сам Франк? - спрашиваю я. - Мне даже
казалось, что это кто-то знакомый. Развлекался с черной маской, так как
хотел любой ценой получить рукопись. Он думал, что я знаю комбинацию цифр
сейфа и под угрозой револьвера открою его. Не мог даже догадываться, что
рукопись давно служит в качестве подушки на кресле у пишущей машинки.
- А что произошло с самой рукописью?
- Она улетучилась, и мы больше ее не увидим, - ответил я. - В ту секунду,
когда Франк пришел в себя после того, как Гильдегарда трахнула его
молотком по голове, он заметил, что лежит головой на рукописи в зеленом
коленкоровом переплете, в таком же самом, как та, из Издательства,
послужившая ему источником вдохновения для фильма. Он молниеносно
сообразил, что это и есть желанная рукопись, схватил ее и задал драпака.
Теперь, скорее всего, рукопись уничтожена. Франк должен был отделаться от
нее.
- Виват! - восклицает Ванда. - В таком случае нет основной улики. Камень с
сердца!
- Спокойно, - говорю я. - Рукопись уничтожена, но мы легко можем узнать,
что в ней заключалось. Пумс ее читала.
Это заявление электризует аудиторию. Даже Франк отряхивается от притворной
дремоты и вопрошающе смотрит на Пумс. Пумс краснеет, как свекла.
- Еще никому и в голову не приходило, что этот обтрепанный том станет
документом будущего судебного процесса, - говорю я, - а Пумс уже задала
себе труд его проштудировать. Вот что значит идеальная секретарша!
- Я... только краем глаза... - заикается Пумс.
- Читала так, что у тебя уши тряслись. Я тебя накрыл на этом дважды. Не
стоит отпираться, я уже привык к тому, что мои секретарши читают книги в
свои рабочие часы, иначе они умерли бы от скуки. Может быть, перескажешь
нам, что ты там вычитала.
- Там были такие разные истории об убийствах, - говорит Пумс.
- Детективные новеллы, да?
- Да, новеллки, но не очень удачные, сразу можно было догадаться, кто
убийца, - произносит Пумс с миной заправского литературного критика.
- Сколько было этих новеллок?
- Много, я не успела еще прочесть все.
- Что было на первой странице? Какая там стояла фамилия?
- Я не обратила внимания, - говорит Пумс. Она принадлежит, очевидно, к тем
читательницам, для которых фамилия автора - вещь совершенно лишенная
интереса.
- Какая-нибудь из новелл тебе что-то напомнила? - спрашиваю я.
- Действительно... одна из них была о чем-то, что я уже видела, - отвечает
Пумс колеблясь.
- Что именно? Говори!
- Это было... о том, как взломали сейф... но очень неумело... так совсем
непрофессионально, - заявляет Пумс, стыдливо опуская взгляд.
Меня интересует совсем не это. Приходится атаковать в лоб.
- Ты смотрела фильм "Черная лестница"?
- Три раза!