"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу авторахозяйку помады, как по отпечатку босой ноги.
- Интересно, я ничего не знал об этом, - вздыхаю я. - Можно мне присмотреться? Рассматриваю обе помады. Действительно, острия помады стерты совершенно одинаково. Ванда приносит из спальни еще две свои помады, одна использованная почти до конца, другая лишь начатая. Но и та и другая отличаются совершенно совпадающим клювиком у окончания, таким же, как и на остальных помадах Ванды. - Благодарю за ценную информацию, - говорю я и собираюсь на выход. Ванда снова, как при встрече утром, забрасывает мне руки на шею. Не следовало бы ей это делать. Готов поспорить, что она вполне отдает себе отчет в эффекте, который производят на меня подобные объятия, это видно по плутовскому выражению ее лица. - Чао! - заявляю я, вырываюсь из ее объятий и энергично захлопываю дверь. Рядом с подъездом перехватываю такси и прошу отвезти меня домой. 8 Высаживаюсь перед домом, вхожу в бар "Под Балконами", быстрым взглядом обвожу полки за стойкой, заказываю кальвадос. Толстяк наливает мне, пью и расплачиваюсь. Когда толстяк вновь погружается в плывущий из радио репортаж о велогонках, киваю кельнерше и увожу ее в сторону двери. - Я опять по поводу дамы в черном, - шепчу я ей. - Припомните, пожалуйста, мог передать ему ее слова. - А какая разница? - спрашивает кельнерша. - Она говорила прямо "господин адвокат" или, может быть, говорила иначе: адвокат то, адвокат это, адвокат будет знать, обращусь к адвокату... Ну вы понимаете, так, например, разговаривают с секретаршей, которой потом необходимо пересказать все самому адвокату. - Я думаю, что она разговаривала с самим адвокатом. Так мне показалось. Сначала она спросила: "Я застала господина адвоката?" и назвала фамилию, только я не запомнила какую, а потом она продолжала: "Я приехала специально к господину адвокату за своим депозитом, хранящимся у вас в сейфе"... ну и дальше о лестнице и все то, о чем я вам рассказывала. - Но таким образом можно разговаривать и с секретаршей. Припомните, не слышали ли вы ее прямое обращение "господин адвокат"? - Да, пожалуй, не припомню, - заявляет кельнерша, выбитая из себя грамматической проблемой, явно превышающей ее умственные возможности. Оставляю ей небольшие чаевые и покидаю бар. В подъезде встречаю мою уборщицу. В нашем доме она обслуживает несколько квартир. Сейчас, вероятнее всего, закончила работу и выходит, навьюченная сумкой с огрызками сухого хлеба, который она ежедневно собирает на кухнях и кормит им своих кроликов. Мне не очень хочется беседовать с нею, но кое-что нужно уточнить. - Добрый день, - говорю я ей. - Уже домой? - Ну уж ночевать здесь не буду, - довольно резко отвечает она. - С пяти утра я уже на ногах, не то что некоторые, валяющиеся до полудня. |
|
|