"Алоиз Качановский. Три трупа и фиолетовый кот, или роскошный денек [D]" - читать интересную книгу автора Ванда улыбается мне. Она знает этот тайничок. В библиотеке, доставшейся
мне от отца, среди прочих книг роскошный двухтомник Гёте. Первая и вторая часть вместе были уложены в украшенную золотом коробку. Первый том давно уже исчез, и его место в коробке занимала обычно бутылочка водки, которую я прятал от Нины. С тех пор, как Нина ушла, мне не приходится прятать водку от кого-либо, и место в коробке пустовало. Теперь я решил использовать "Фауста" в качестве тайника для револьвера. Интересно, Пумс тоже станет конфисковывать бутылки? Пока что она держится лояльно. Но зато у нее есть другие недостатки... Опускаю руку в карман и вращаю в пальцах цилиндрик, найденный на полу за кипами газет. - Слушай, Ванда, - говорю я, - сколько у тебя помад? - Сколько чего? - переспрашивает она удивленно. - Сколько у тебя цилиндриков губной помады? - Хочешь подарить мне? Браво! Предупреждаю тебя, что я пользуюсь только помадой "Майо". - Я совершенно не собираюсь портить тебя подарками, а просто провожу расследование двух убийств. Так сколько у тебя цилиндриков? - Восемь или девять, точно не знаю, - говорит Ванда. - Ежемесячно рекламируется какой-нибудь новый оттенок, и я покупаю его. Франк заявляет, что время от времени находит какую-нибудь из моих помад в макаронах или в моторе нашей машины, действительно, я имею такую привычку терять помаду, но зачем тебе эти сведения? - Я не спрашиваю, сколько у тебя помады вообще, а сколько ты можешь употреблять одновременно, скажем, в течение дня? женщина. А что? - Покажи мне обе свои помады. Ладно? - Ванда послушно поднимается и подает мне из лежащей рядом сумочки цилиндрик, идентичный тому, который я держу в кармане. Развинчивает его. - Это помада для вечера, - говорит она, - утреннюю я держу в ванной. Выходит и возвращается с похожим цилиндриком. Раскрывает его и показывает мне более светлую помаду. - Если я не ошибаюсь, это как раз тот оттенок помады, который ты только что старательно выводила с воротника рубашки Франка. - У тебя глаз - алмаз, - с удивлением отвечает Ванда. - Действительно, Майка тоже пользуется помадами "Майо", а этот утренний оттенок - сейчас самый модный, и ты можешь найти его в миллионах сумочек миллионов женщин. - Очень жаль, я подумал было, что помада может стать уликой. - Она и может быть уликой, действительно! - восклицает Ванда. - Я вижу, что мне следует помочь тебе заполнить пробелы в твоих криминальных познаниях. Помада в такой же степени важная улика, что и отпечатки пальцев, не слышал об этом? - Не слышал, - отзываюсь я. - Если вы все пользуетесь одним и тем же оттенком помады одной и той же фирмы, каким же способом можно отличить след одной помады от следа другой? - След не отличишь, но можно отличить цилиндрики, - говорит Ванда. - Так знай же: каждая женщина по-своему стирает помаду, у каждой вырабатывается своеобразная, неповторимая форма острия или, если хочешь, рабочей поверхности помады. По этой форме можно с такой же уверенностью определить |
|
|