"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

году, в Краснодаре, она сидела на белой кровати, вся белая, жаловалась на
поясницу и настоятельно просила продать золотую ее цепочку за пятнадцать
тысяч рублей. Я до сих пор уверен, что поясница это то, что бывает у
парализованных старух.

Когда я стал учиться грамоте, тетя Люба уверила меня, что правильно
писать "обмирал", потому что это такой большой чин, что, глядя на него, все
обмирают. До сих пор не верю, что она шутила.

Все это было в Москве, Геленджике, Краснодаре. А меня моя мама родила в
Сибири. Я родился, и мир облетела весть: большевики завоевывают Северный
полюс! Это у самого Полюса посадил самолет Водопьянов.

Насчет отцов


Живой отец мог произвести впечатление

буржуазного излишества.

Сергей Довлатов


Отца у меня, конечно, не было. Когда кончилась война, и потом, попозже,
я стал замечать, что у некоторых моих сверстников есть отцы. Со временем
отцов становилось больше. Это было странно. Сколько я себя помнил с ранней
поры, ни у кого их в помине не было. Вернее, в помине-то были, упоминались:
на фронте, погиб на фронте. А если не упоминались, то и вопросов не было. Да
и какие вопросы? Ведь это же нормально, когда у человека есть мать, или
бабка, или тетка, или сеструха, или вообще никого нет. Вот, скажем, у
Владика и Гарика - в прифронтовом Геленджике - была бабка, у Женьки - мать,
у Толика-Шишки и Виталика было по матери, и матери были сестры, и, значит,
на каждого дополнительно приходилось по тетке. Какие вопросы? Какие отцы?

Да ведь нужно сказать, что дяденек-то вообще в природе как бы и не
было. Были солдаты или матросы. Ну, конечно, еще и летчики, только мы их
живьем не видали. Они с веселым треском юркали на маленьких самолетиках
среди тяжелых басовитых немцев, пускали светящиеся пульки, и немец вдруг
отходил в сторону, заваливал кресты и, дымясь, нырял куда-то между гор.
Только радостный треск делался реже и реже, пока совсем пропал. Остался гул,
несущий бомбежку. Как-то раз немец сбросил листовки - это было красиво.
Пацаны и тетки бежали ловить. Я так и не узнал тогда, куда звали нас немцы,
чего обещали. По неграмотности и малолетству не догадался ни одной листовки
сберечь. Другие же догадались пустить на растопку, потому что сразу пошел
слух, что будут проверять.

Через 60 лет от этих событий, когда та удивительная жизнь сделалась
предметом академических исследований и изысканий, в городе Краснодаре
(бывшем Екатеринодаре, выстроенном велением матушки Екатерины и подаренном
ею не только всей России, но и новообразованному в ней кубанскому