"Вячеслав Кабанов. Все тот же сон " - читать интересную книгу автора

граммах икры? Вот и ступай считать, пока не зарябит тебе в очи...

Я это все к тому говорю, что не лепо ли ны бяшет начать свою книгу с
описания тещ? Нет, не лепо.

Древние римляне полагали, что начинать надо всегда от яйца. Яйцо, мол,
и есть всему начало. Возможно, римляне и правы, но от какого же яйца мне
оттолкнуться?

Размышляя об этом, я и вспомнил рыбий анекдот, пришедшийся мне кстати.
Ведь если икра - рыбьи яйца, то от икры я как раз и хотел бы начать.

Итак...

Начнем ab ovo

Из икры мама предпочитала паюсную. Мама не раз говорила об этом. Всякий
раз говорила, когда речь заходила об икре.

Сначала в пятьдесят четвертом, когда я вернулся из Геленджика и
рассказал, как тете Вере принесли контрабандой литровую банку белужьей икры.
Икра была паюсной, а все обитавшие в доме оказались нелюбителями паюсной,
чего я никак не предполагал: что такие нелюбители бывают.

И еще, через десять лет, когда моей маленькой дочке понадобилась черная
икра от малокровия, и деньги мама, конечно же, изыскала, но магазины икрой
уже не торговали, и я бегал по разным буфетам, скупал бутерброды.

Вот эти-то обстоятельства и дали маме два случая заметить, что
вообще-то она - в отличие от нынешних аристократов пищи - всегда
предпочитала паюсную. Конечно, предпочтение это возникло еще во времена
ужасов царизма, но у мамы была крепкая память на предпочтения. Из того же
мучительного времени вышло и второе мамино предпочтение, отданное
швейцарскому сыру среди иных сыров. Швейцарский мама и полюбила за муки.

Тетя Люба, сестра маминой мамы, совершенно отличалась от прочих сестер.
Она была в те времена еще не очень старой девой, зато характер надлежащий
успела завести. Мама, бедная, вспоминала, как тетя Люба водила ее к Елисееву
покупать швейцарский сыр. Тете Любе требовался совсем небольшой - на
полфунта - кусочек, но именно такой, чтобы дырки были большие. Однако не
слишком большие. Со слезой, но не слишком зареванный. От самого края, но
только не от этого и не от того, а во-о-он от того, или лучше от этого, да,
но не с такими же дырищами! Впрочем, дырки как будто хорошие, жаль слеза
нечиста, так что, будьте любезны, надрежьте еще один круг. И, пожалуйста,
будьте настолько любезны, вон тот, самый нижний!

Приказчик смотрел на барыню и был со слезой, но не вовсе зареванный -
точь-в-точь как хотелось, - только слишком большой по размеру.

Тетя Люба последние десять лет прожила в параличе ног. В сорок третьем