"Александр Кабаков. Весна-лето" - читать интересную книгу автора

с ее освобождением от его чар, давления, власти.

Казалось, что жизнь начала отдавать ей долги. За пять-шесть лет
она превратила свою неудачу - попала после училища совершенно случайно
на телевидение, прошла дикторский конкурс и застряла - в блестящую
карьеру. Вела самые популярные передачи, на улице узнавали немедленно,
получила однокомнатную близко к работе, на Аргуновской.

Однажды вела какую-то муть, случайно, в несмотрибельное время,
днем, что-то про науку. Молодой, огромного роста, как с фирменной
рекламы красавец предложил после передачи отвезти домой...

Был Андрей уже доктор, по своим химическим делам не вылезал с
конгрессов то в Маниле, то в Брюсселе, ездил на "Волге", а жил у
приятеля - три месяца назад вернулся из Челябинска, что-то там
консультировал две недели, и застукал жену. Сын был у бабушки. Ключ в
скважине натолкнулся на другой, вставленный изнутри. Он позвонил. За
дверью шла суетливая жизнь, наконец жена открыла. На ней были брюки и
тонкий свитерок, она была аккуратно причесана и вид, как обычно, имела
строгий - преподавательница в техникуме. "А ребят увезли на картошку,
- сразу объяснила она свое нахождение дома в разгар учебного дня, - мы
с Леонидом Владимировичем оказались не у дел, я и пригласила его
кофейку попить..." Позади нее маячил Леонид Владимирович,
преподававший в том же техникуме общественные дисциплины. Однажды
Андрей его уже видел - после какого-то техникумовского празднества,
скорей всего, восьмого марта, жена привела домой много наро-ду -
допивать, Леонид Владимирович был безумно остроумен, но каждую шутку
повторял дважды, чтобы все расслышали... Аккуратно обойдя жену и
Леонида Владимировича, Андрей прошел в спальню. Постель была убрана,
но из ящика торчал впопыхах не замеченный край простыни. "Можно тебя
на минуту?" - позвал он жену. Она вошла, остановилась у двери, чуть
пошатнувшись, оступившись. "Зря ты надела брюки на голое тело, -
сказал он. - Все остальное могло бы сойти, но это заметно и трудно
объяснимо". В прихожей стукнула дверь - Леонид Владимирович
удалился...

Через полтора года однокомнатную они поменяли с большой доплатой,
Андрей встречал ее после каждой поздней передачи и, перегибаясь из-за
руля, целовал, чуть прикасаясь сухими губами к губам. Завидовать ей
стали еще больше... Так они прожили восемь лет. Дочка пошла в школу,
помогала бабушка, его мать, поочередно пасшая то старшего внука, то
младшую внучку и одинаково ненавидевшая их матерей. Она была вдовой
академика и оба брака своего сына считала непристойными мезальянсами,
от нового тоже не ждала ничего хорошего, но детей воспитывала по-
своему, серьезно, потому что академическая фамилия не должна была
прерваться выродками, каким-нибудь рокером и шлюхой.

Но и тут, в этой благопристойной жизни, унижение не кончилось.
Именно теперь, когда можно было бы существовать прекрасно, достойно,
чисто, - одолела ее страшная, давняя, с отрочества, пагуба. Не знал об