"Александр Кабаков. Весна-лето" - читать интересную книгу автора

террас под кувыркающимся через раму, расшвыривая цветастые шорты и
майки, джипом...

Здесь, на ближней к Пальме окраине деревни Эстаенч, у прошивающей
деревню трансостровной дороги, Сергей снимал номерок в
двенадцатикомнатном пансионе уже не то десять месяцев, не то сто лет.
Он точно знал, что этот остров - лучшее место на земле, лучше не то
чтобы не бывает, а и не должно быть. И он ненавидел это место так, что
внутри все заходилось и в глазах темнело.

Юльку он ненавидел еще больше.

- Серг'эй, ну, ти, старайя жоп'а. - Юлька перешла на русский,
Сергея передернуло. - Езли твой уже не зтоит, скажи чесьтный. Old
bloody abstinent.

- Я тебе, падла черная, - пробормотал Сергей, разбирая шторы,
чтобы вернуться с балкона в комнату, - сейчас дам абстинента...
Юлька валялась на кровати - почти прямо на матрасе, большая часть
простыни съехала и лежала на полу из искусственного, прохладного
только на вид мрамора. На пол же были брошены толстый, развалившийся
на две части номер "Космополитена", Юлькины черные джинсы и ее же, не
по размеру широкая, белая майка с желтым кругом и надписью "Hard Rock.
London". Бессмысленность, которую видел Сергей в этой надписи,
приводила его в бешенство.

Он остановился у кровати. Солнце процеживалось в комнату сквозь
кирпично-красные шторы и жалюзи на створках окон по сторонам балконной
двери. Бордельный свет от штор наполнял комнату, но кровать стояла у
дальней стены, и здесь освещение было уже не красным, а скорее
лиловым, цвета сливы или кровоподтека. В таком освещении Юлька
выглядела лучше всего - потому, а не только по лени, вечно здесь, на
кровати, и пребывала. Кожа блестела темным золотом, цепочка на
щиколотке посверкивала золотом светлым, глаза, черно-золотые в
голубом, чуть покрасневшем обрамлении белка, отражали какие-то
дальние, невидимые огни, и черно-коричневые кудри вокруг головы и под
животом дымились. Одну ногу она согнула в колене и поставила ступню на
полусъехавшую простыню, другую закинула на колено согнутой и
покачивала, подрагивала цепочкой на щиколотке в такт вондеровскому,
никогда не надоедавшему "I just call to say I love you". Батарейки
сели, и маленькие колонки плейера хрипели едва слышно и с подвывом, но
Юльке это было все равно. Цепочка вздрагивала, волосы дымились,
лиловый свет сгущался к подушке, и невидимые огни отражались в глазах.

- Come on, - сказала Юлька. - Come on, Серг'эй, хоч'ю, трахни
меня... Honey... Do it, honey.

Сергей стащил длинные шорты, одна штанина у них была розовая,
другая желтая, Юлька когда-то купила их в Пальме, это уродство. Но
старые английские военные, купленные еще на Клиньянкуре, давно