"Александр Кабаков. Весна-лето" - читать интересную книгу автора

снял и держал за спиной, короткие светлые волосы над загривком были
мокрые от пота - жара стояла ненормальная. Внизу, у колонны,
фотографировались туристы, японцы образовали идеальный групповой
снимок, итальянские дети лезли на постаменты памятников и гоняли
голубей. Вниз по Уайтхоллу неслись машины, из-под носа дабл-дека
выворачивалась очаровательная каракатица "Morgan", спицы мелькали в
колесах.

Тут он почувствовал, что безумно дорогой и омерзительно невкусный
симпсоновский обед - вечно по воскресеньям они выбирали что-нибудь
несообразно дорогое и невкусное - уже дал себя знать. Они быстро,
срезая углы и переходя на красный, вышли на Пиккадилли-серкус, бог
плотской любви был загорожен щитами на ремонт, что-то тут натворили
очередные сторонники справедливости, здания вокруг площади через одно
были в лесах, на тротуаре лежал тонкий слой белой строительной пыли, и
даже рекламы на знаменитом углу были будто слегка припорошены.
Впрочем, ничто не мешало толпе жевать котлеты под навесом "Burger
King".

Он спустился в сортир у входа в метро, прошел в кабинку, заперся,
с отвращением уставился в однообразные - правда, некоторые были
исполнены весьма умело - картинки и надписи, бесконечно предлагающие
одно и то же. Здесь были fuck и suck в переносном смысле, в основном
по адресу враждебных болельщиков, но были и в буквальном, с телефонами
и адресами встреч, - заведение имело ярко выраженный гомосексуальный
характер. Кто-то даже поднялся на политический уровень, создав призыв:
"Gays, be proud!" Лозунг этот был написан как бы на стяге, а стяг
укреплен на двух напряженных предметах, которыми, видимо, и
предлагалось гордиться пидорам всех стран... Он застегнулся, туго
затянул ремень.
И почувствовал, что сейчас должно произойти нечто, почувствовал
так же точно, как если бы кто-то вдруг крикнул: "Внимание, капитан
Олейник! Внимание!"

Дважды было с ним так. Первый раз в Анголе, когда этот голос
крикнул ему прямо в ухо: "Встать! Тревога!" Он открыл глаза, но ничего
не увидел - беспросветная тьма наполняла палатку, и снаружи не
проникало ни лучика, облака шли густые уже неделю, вот-вот могли
начаться дожди. И во тьме он услышал даже не шаги - ровный глухой гул,
топот многих десятков ног по выбитой земле, и мгновенно понял, что все
уже произошло и сейчас раскрашенные совершенно им не нужным
маскировочным камуфляжем ребята из УНИТА заканчивают окружать каждую
палатку в отдельности, следуя точным командным жестам южноафриканских
инструкторов в косо примятых шляпах. "Тревога, - заорал он не вставая
и, в нарушение всех инструкций, по-русски: - Тревога! К бою!" И тут же
скатился с койки, пополз уже между ногами мечущихся по палатке
кубинцев туда, где был оставлен взводный огнемет, схватил его, потащил
ползком, рванул кверху полог палатки и саданул первую порцию косо
вверх, и попал, лагерь мгновенно осветился, факелом вспыхнул малый в
одних шортах, его "калашников" взлетел вверх и исчез во тьме, вопли