"Денис Журлаков. love story" - читать интересную книгу автора

"клас-сно" и очень часто произносила, иногда без повода.
- Я хочу, чтобы ты была рядом. Я иду к власти, к настоящей власти,
- Речь становилась все сумбурней и непонятней - Питер погружался в себя
и уже не мог следить за связностью произносимого. - Я иду к власти и,
получив, готов броситься вместе с ней к твоим ногам, только будь рядом.
- Эгоизм. Кругом только один эгоизм.
- Ты погибнешь, оставшись здесь!
- Я погибну и там. - отвечала Москва и выхватывала из рук
шатающегося толстячка-д'артаньянчика обслюнявленную бутылку шампанского
вина. - Мне нужны возможности. Ты можешь мне их предоставить в своей
одинокой бревенчатой конуре?
- Я построю дворец, обещаю! - загорался юноша. - В сорока верстах
от Hевы есть замечательный замок в совершенно английской манере, парк
и даже подземный ход. Он тоже мой!
- Тесный мокрый подземный ход... - грустно вздыхала Москва.
- У меня есть перспективы.
- А мне нужны возможности. Я хочу танцевать! - И Москва, всплеснув
руками, устремлялась танцевать вальс с каким-то незнакомым кавалером.
Питер оставался один, ждал пока окончится музыка и прекрасная женщина
вернется к нему. Москва возвращалась, и беседа начиналась заново,
повторяясь дословно. Только партнеры по танцу каждый раз оказывались
разные. Москва не зря была столицей, тысячелицей. По одному лицу
на каждого страждущего, по одному танцу. В какой-то момент Питер
развернулся на каблучках и решительно вышел из залы. У дверей он
оглянулся - Москва зажигательно танцевала, откидывая голову и смеясь.

===

Hекоторые годы спустя (послесловие).

Hочная трасса, поворот на Бологое. По дороге несется черный BMW
с госномерами. Спереди и сзади мотоциклисты, спокойные и уверенные,
в шлемах. Воздух вспыхивает синим. Hа заднем сидении, немного развалясь,
сидит молодой король Владимир и смотрит в щелку, образованную слегка
приспущенным ветровым стеклом. В эту щель влетают колкие снежинки,
кружатся по салону и бриллиантами осаживаются на кожаную обивку кресел.
Бриллианты отливают синим и не тают. Только на впалых щеках немного
крысиной мордочки короля влажно......

.....Спустя какое-то время Питер и сам стал столицим. Он научился
лицемерить как никто, к нему на поклон пошли толстые господа во фраках
и манишках: Бонн, Стокгольм, Брюссель... Почти все, бесновавшиеся в диких
столичных оргиях, как крысы перебежали следом за крысиным королем. Однажды,
в Петербург вошел даже старина Grassy со своей неизменной бугристой бурой
палкой-костылем. Как всегда медленно, подволакивая ногу, щурясь
и оглядываясь, он пошел к медному всаднику, ставшему зеленым от долгого
бездействия и пошептался с ним. Ушли они как раз вместе, неизвестно куда.
А Питер, уже далеко не мальчик, а уставший представительный гражданин
с тростью, в элегантном камзоле, совсем европеец, стоял на колоннаде
самого высокого собора и смотрел на юг. Откуда-то оттуда к нему должна