"Николай Журавлев. Живут три друга (Сб. "Необычные воспитанники")" - читать интересную книгу автора

- Пойми: беглых коммуна не берет. Ты должен сюда идти с открытой душой,
без "задков"... с разрешения органов охраны. Во-первых, ты придешь в
уголовный розыск с нашим пакетом. Так? Мы ходатайствуем. Во-вторых, если
бы тебя даже опять отправили в изоляцию, то уж "вышку" б не дали. Ты сам
сдался. Верно ж? А тебя все равно не сейчас, так через полгода сгребут, и
тогда пиши завещание, кому оставляешь в наследство портянки. Так что
получишь из коммуны пакет и езжай в Москву, сдавайся.
Михаил уже не вскакивал. Он сидел, опустив голову.
- Скажу тебе больше, - проговорил я и опять положил ему руку на плечо.
- Если бы ты отказался ехать и крутился в Болшеве, я посчитал бы долгом
сказать об этом руководству коммуны. А вот когда поступишь к нам и в
бутылку начнешь заглядывать, ловчить - раз по-товарищески одерну, два, а
потом дам, где надо, характеристику, и катись опять в Соловки. Вот каким
теперь стал твой старый кореш Колька Журавлев. Хочешь дружи, хочешь бежи.
- Да и я теперь так смотрю, - вдруг проговорил Павел. - Два года в
коммуне и меня перевернули.
Михаил Григорьев решительно встал:
- Что же, ребята. Согласный. Давай пакет. Умел воровать, умей ответ
держать.
Павел дернул его за штанину.
- Сядь, Миша. Еще. Задержу недолго. И ты, Николай.
Только сейчас я заметил, что его красивое, обычно спокойное и
самоуверенное лицо было бледным, глаза блестели. Парень он был здоровый,
сильный, немножко холодноватый и даже высокомерный, и видеть его в таком
состоянии мне давно не приходилось.
- Расскажу я вам... а ты, Миша, мотай на ус. - Павел глянул мне в
глаза. - Помнишь, конечно, как ты приезжал за мной на Соловки? Ведь я еще
до вашей комиссии задумал бежать, и все было готово. Когда я шел на
изоляцию, у меня золотишко было.
И я договорился с матросами, что меня возьмут на пароход и перекинут за
шестьдесят километров в Кемь. Я ведь в типографии работал. Заготовил и
справки себе.
Аня всплеснула руками, перебив:
- Как же вы, Паша, в тюрьме были, на этапе и...
золото. И не отобрали у вас?
Павел усмехнулся несколько надменно:
- Чтобы отобрать золотишко, деньги, Аня, их надо было найти. Когда они
в куче - это легко. А я раздал их тем, у кого выиграл, и они мне пронесли.
Ведь хорошие воры в Соловках имели и вино, и карты, и женщин. Надо
только было уметь.
Павел опять повернулся к нам, продолжал:
- А тут комиссия: в Болшево берут. Задумался я: где будет лучше? Ну,
думаю, довезут меня матросы до Кеми, а там? Как знаешь. Постовые в зоне на
каждом шагу. Я что рассчитывал? Как-нибудь эти двенадцать километров от
моря до станции проберусь - и на товарняк. Сорву пломбу, залезу в дверь.
Выберусь обратно через люк, снова налажу пломбу, для чего и деревянные
щипцы подготовил. Опять через люк заберусь в вагон - и айда. Все
шито-крыто, комар носу не подточит. Но сколько поезд простоит в Кеми?
Хватит ли запасенных харчей? Куда его направят? Не сгребут ли на станции
прибытия? И тогда решил ехать с вами. Спокойней: купе, постелька.