"Роберт Юнг. Лучи из пепла" - читать интересную книгу автора

просто-напросто камни самых различных видов и размеров.
Профессор Сего Нагаока был известный геолог в университете Хиросимы, и
в том, что он и сейчас, по привычке вооружившись киркой, искал минералы и
окаменелости, в сущности, не было ничего удивительного. Только на этот раз
он разведывал не какой-нибудь неизведанный клочок земли, а терпеливо
исследовал территорию, на которой еще несколько дней назад был расположен
центр большого города.
Когда "искатели сокровищ" встречали ученого, они обращались к нему с
вопросом, который на первых порах звучал вполне искренне, но потом
превратился в своего рода привычную остроту: "Почему вы, собственно, не
работаете с нами, профессор? Вы ведь знаете этот район, как свои пять
пальцев. Скажите нам, когда набредете на металл, и вам тоже перепадет куча
денег".
На это Нагаока отвечал:
- Подите-ка сюда, я вам расскажу, где надо искать.
Ученый, конечно, никогда не помышлял о том, чтобы войти в долю с
торговцами металлом. Однако он требовал от своих "коллег" по раскопкам
ответной услуги: сведений об отпечатках теней. В великой атомной пустыне его
прежде всего интересовали тени. Как известно, необыкновенно яркая вспышка
"пикадона" обесцветила все, что подверглось ее воздействию. Там, где на фоне
гладкой поверхности находились растение, животное или человек, их тень
нередко выделялась на "выцветшей" плоскости так ясно и четко, словно
вырезанный из картона силуэт. Когда искатели металла обнаруживали на
каком-нибудь обломке очертания листочка, руки, а то и головы, они приносили
окаменелость ученому или приводили его самого к ней, а "взамен" получали
нужные им сведения, например:
- Вот там, под грудой камней около третьего пня, лежит котел!
Или:
- Под развалинами второго дома слева от ближайшего перекрестка стоит
покопать.

2

Профессор собирал не только "тени" одушевленных и неодушевленных
предметов, сгоревших в огне атомного взрыва, но также сотни вещей, которые
не были уничтожены в гигантской атомной плавильной печи, а лишь подверглись
изменению. Например, необыкновенно блестящие глиняные кирпичи, причудливо
изогнутые бутылки, наполовину обуглившиеся бамбуковые палки, обожженные
клочки тканей и камни. Прежде всего камни. Но что это были за камни! Таких
камней, наверное, никогда раньше не существовало на земле: под действием
чудовищно высокой температуры во время атомного взрыва они "плакали" и
"кровоточили". Это сразу бросалось в глаза, стоило поглядеть на разрез
какой-нибудь каменной глыбы. Ее черное нутро, правда, сохранялось, но часть
этого темного слоя просачивалась в наружные светло-серые слои так, что на
поверхности появлялось нечто вроде лишая. Странным и больным казался такой
камень, словно пораженный паршой или проказой. Удивительные изменения в
камнях впервые привлекли внимание геолога, когда он на другой день после
катастрофы пробирался по горящему городу, озабоченный лишь судьбою своих
студентов и своей коллекции минералов, хранившейся в университете.
Собственно говоря, Нагаока - об этом он сейчас рассказывает, смеясь над