"Дмитрий Жуков. Алексей Константинович Толстой " - читать интересную книгу автора

"Поверенный иностранной державы, притом еще иноверец... подступает к
русскому министру народного просвещения, уставив в него строгий
начальнический взгляд, хватает его за ворот, трясет, поднимает с
министерских кресел, садится на его место и, поставив перед собой как
школьника, читает ему нотацию о том, что для России нужно и что не нужно,
как управлять русскими и чему их учить, или, точнее, чему их не учить".
Граф передавал царю записки мракобеса де Местра, слово в слово повторял
слова иезуита о вреде естественных наук, истории, археологии для будущих
государственных служащих, когда началась организация лицея. И все-таки слава
основателя Царскосельского лицея выпала на долю Разумовского.
Он присутствовал на экзамене, где Пушкин декламировал свои
"Воспоминания в Царском Селе", растрогавшие Державина.
Разумовский тоже считал себя не чуждым литературе, поскольку посещал
шишковские собрания. И потому на торжественном обеде он счел себя вправе
сказать отцу юного поэта, Сергею Львовичу Пушкину:
- Я бы желал, однако, образовать вашего сына в прозе...
- Оставьте его поэтом! - возразил Державин.
Законные дети Разумовского не стали выдающимися личностями. Попадая под
влияние проходимцев, они кутили, разорялись и кончили плохо.
Иначе было с "воспитанниками", присутствовавшими на венчании. Еще не
родившийся Алексей Толстой взрастет среди них и долго-долго будет опекаем
своими родственниками. Они станут могущественными сановниками, безуспешно
пытающимися привить ему собственные взгляды.
Марья Михайловна Соболевская тоже была сейчас в церкви, стояла,
окруженная детьми, очень красивая и статная. Кто-кто, а Марья Михайловна
могла бы порассказать про норов неуживчивого и нелюдимого графа. Вот уже
несколько месяцев Разумовский снова был не у дел, подав в отставку после
того, как почувствовал неодобрительное отношение императора Александра I к
увлечению своего министра масонством и его дружбе с иезуитами. Теперь он
готовился к отъезду в город Почеп, где наводили лоск в громадном дворце,
построенном еще отцом.
Марья Михайловна могла бы порассказать, как тревожно ей было все эти
тридцать с лишним лет жизни с Алексеем Кирилловичем, как много думала она о
судьбе своих детей. Образование "воспитанники" получали прекрасное, но кто
они в глазах общества? Кто она сама? Марья Михайловна хлопотала о получении
дворянского звания, не жалея денег на взятки крючкотворам, придумавшим ей
покойного мужа из знатной польской фамилии, Алексея Перовского, бывшего на
русской службе поручиком и погибшего под Варшавой в 1794 году. И даже нашли
в городе Погаре его "закладную" на крестьян, нашли "свидетелей". Лет пять
добивалась она внесения Перовских в дворянскую родословную книгу, получила
выписку из нее и грамоту с приложением герба "рода Перовских". Однако
ухищрения ее были напрасны, никто не верил ее грамоте. Любивший ее
Разумовский просил за нее Александра I, жертвовал большие деньги в пользу
училищ. Царь согласился дать дворянское звание его "воспитанникам", но не их
матери. Еще три года, смиряя гордый нрав, Разумовский уговаривал членов
Государственного совета, где рассматривалось это дело, но не преуспел. Дети
стали дворянами, а Марья Михайловна Соболевская так и осталась мещанкой.
Старший ее сын Николай поссорился с "благодетелем" и рано ушел из
семьи. Самый младший, Боренька, едва начал лепетать, он сегодня остался дома
на попечении кормилицы и нянек. Марья Михайловна с гордостью поглядывала на