"Лидия Джойс. Шепот ночи " - читать интересную книгу автора

- Нет, - сказал он. - Ни в коей мере. Это очень увлекательно, хоть я
мало что понял.
Думитру умолк, и Алси с тревогой взглянула на него. Казалось, ее
взволновало его внимание к ее интересам, как будто он обнаружил какой-то
важный и постыдный секрет. Ей нужно прийти в себя, поэтому он съязвил:
- Когда я жил в Париже, то знал женщин, славившихся умом. Они проводили
дни, играя на фортепиано, создавали шедевры вышивки и упражнялись в
остроумии.
- У тебя нет фортепиано, а рукоделие занимает только руки, а мысли в
это время свободно блуждают, - нахмурившись, сказала Алсиона, словно всерьез
анализировала перечисленные занятия. - Если уж на то пошло, вышивка весьма
приятное занятие. Но когда нужно выразить одолевающие мысли, для этого
необходимы перо и бумага, а не иголка с ниткой.
- Ты меня неправильно поняла, - терпеливо возразил Думитру. - Я хотел
сказать, что ум упомянутых дам сильно отличался от твоего.
Алси удивилась, потом ее лицо приняло непроницаемое выражение.
- Их легче понять? Их увлечения больше подобают женщине? - предположила
она.
- Они более разговорчивые, - поправил Думитру. - Хотя не идут с тобой
ни в какое сравнение.
- М-м... - уклончиво протянула Алсиона, ее лицо было по-прежнему
непроницаемым, а тон неуверенным. - Признаюсь, когда адресат на другом краю
континента, лист бумаги весьма кстати, но умная беседа на математические
темы столь же плодотворна, как и на другие.
- Нет, если твой собеседник одолел только азы геометрии, - весело
воспротивился Думитру, чувствуя, что может встретить достойного противника,
если Алси будет продолжать дальше с той же неумолимой серьезностью.
Она покраснела, и ее оборона тут же пала.
- Прости, я не учла...
- Ради Бога, Алсиона! - перебил ее Думитру, притворно закатив глаза. -
Своим смущением и извинениями ты лишаешь меня удовольствия подразнить тебя.
- Ох! - вымолвила Алси и заморгала. У нее вырвался нервный смех. -
Прости, я не слишком сильна в кокетстве и легкомыслии, язвительность мне
дается гораздо лучше. Мать считала, что всему виной моя непосредственность,
а я думаю, что это следствие контактов с людьми, считающими, что мои
интересы оскорбляют их чувствительность. У меня было мало возможности вести
пустые светские разговоры.
Ее слова задели Думитру, но он скрыл это под шутливым ответом.
- После всего, что я сказал, ты опять извиняешься, - поднял бровь
Думитру.
- Я... - Алси на мгновение замолкла, загнанная в угол, потом все
поняла, и ее лицо ожило. - Ах ты! Ты опять меня дразнишь. - Безуспешно
пытаясь сдержать улыбку, она рассмеялась. - Я порой вхожу в раж! - сказала
она, отсмеявшись. - Я понятия не имела, как сказать тебе о своей работе,
поскольку почти никому о ней не говорила, но уверена, что, думай я целый
месяц, худшего способа не придумала бы. Удивляюсь, что ты не сбежал, как
только я начала разглагольствовать о гиперкомплексных числах.
- Ну, если это самое худшее, думаю, с остальным мы справимся, - сухо
ответил Думитру, Он услышал, как открылась дверь в гостиную, значит, подали
обед. Алсиона успокоилась и казалась почти счастливой. Поэтому он позволил