"Грэм Джойс. Правда жизни " - читать интересную книгу автора

говорила, но Марта и все сестры догадывались. Единственным известным нм
человеком по имени Фрэнк был крысолов - отставник, греховодник, который так
и жил после бомбежки в полуразрушенном домике в конце улицы. А Артур - в
честь отца Кэсси.
- Артур, значит? - фыркнула тогда Марта.
Что касается имен, она могла бы и не фыркать. Когда она только
начинала упражняться, придумывая имена для дочерей - Аида, близняшки Эвелин
и Ина, Олив, Юна, - ей и в голову не приходило, что на всех гласных может
не хватить. Поэтому, когда родилась следующая, Марта принялась за согласные
и назвала ее Беатрис. Потом, в 1924 году, подоспела Кэсси - плод беспечной
и бурной ночи, когда праздновали приход к власти первого в истории страны
лейбористского правительства.
- Хватит, - отрубил Артур Вайн, потрясенный плодовитостью жены. -
Хорош по алфавиту ездить, ну его на хрен.
Ему казалось - не успеет он с намеком глянуть на жену, как она уже
беременна. Как бы то ни было, после рождения Кэсси он больше к жене не
прикасался.
- Придется конец молотком расплющить, - посетовал он собутыльникам в
пивной "Салютейшн-Инн".
Он, конечно, пошутил, но про алфавит, должно быть, сказал вполне
серьезно. Родилась Кэсси, и после этого Артур, и раньше-то сдержанный на
язык, почти совсем замолчал. С женой он говорил только о самом необходимом,
с дочерьми - и того меньше, а чтобы пообщаться, ему вполне хватало
заглянуть в паб. На приставания Марты он сначала огрызнулся: мол, в доме и
так восемь баб орут, хоть уши затыкай, - какой мужик тут не заткнется?
Когда она принялась пилить его во второй раз, он ответил, что и без его
слов тут достаточно чепухи мелют.
Ну что ж, раз ты этого хочешь - получай, решила Марта. Артур как бы
онемел для нее, и за целый год они обменивались с ней полусотней слов, не
больше.
Марте, которой нужно было печься о семи дочерях, было с кем
поговорить. Пока Артур работал на ненавистном ему автомобильном заводе
"Даймлер", на ее плечах лежала готовка, уборка, починка и другие дела, без
которых не обходится ни в одном многосемейном хозяйстве.
Поэтому, когда появился Фрэнк, хотя она и не позволяла себе
размягчаться душой из-за мальчишки, казалось, в доме что-то ожило, вновь
пришло в движение, возродилось то, чего Артур лишил ее своим отказом. И
пусть у нее трещали кости всякий раз, когда она брала ребенка на руки,
свирепствовал артрит, пусть ей без палки было не подняться - она глядела на
него, а он не сводил с нее своих ясных голубых глазенок, ну что тут
поделаешь? В конце концов, своих сыновей у нее ведь не было.
Вернее, ни один не выжил. Она родила в свое время троих мальчиков.
Один умер в колыбели, двое появились на свет мертвыми.
Временами Марте казалось, что ее когда-то людный дом совсем опустел. С
ней теперь жили только Беатрис и Кэсси, остальные дочери вышли замуж или
просто ушли жить отдельно еще до войны. Бити работала на военном заводе, по
вечерам училась. Кэсси была со странностями, и поговорить с ней
по-человечески иногда было делом немыслимым. Дом все пустел, и в нем все
чаще что-то постукивало и потрескивало, отчего Марте все чаще что-нибудь
мерещилось.