"Грэм Джойс. Правда жизни " - читать интересную книгу автора

втором шпиле - Святой Троицы - оно подскакивает снова, два. А за ее спиной
- строИная башня Святого Иоанна, думает она, три. Город трех шпилей. Она
снова считает: раз, два, три. Потому что на счет "три" надо бежать. И она
чувствует, что готова.
Двенадцать минут первого. Кэсси начинает лихорадить - ведь может эта
женщина не прийти. И тут в толпе она видит: статная дама, в темно-синем
пальто и черном шарфе, идет прямиком к ней, лицо вытянутое, подбородок как
камень из стены собора, губы поджаты, взгляд тревожный. В эту секунду - но
только для Кэсси, которая видит то, что другим видеть не дано, - с каждого
из трех городских шпилей слетает со свистом по золотому светоносному копью,
и они пересекаются в огненной точке - в свертке у нее на руках. Нет, думает
Кэсси, не бывать этому больше. И считает: раз, два, три, - и прыгает вместе
с малышом сквозь треугольник света в синее пространство, а женщина в
темно-синем пальто остается на ступеньках банка с протянутыми руками и
раскрытым от ужаса ртом.

На Кэсси когда угодно может дурь найти, Кэсси с приветом, Кэсси -
последняя девчонка на земле, которой можно доверить растить ребенка. На
этом все сошлись. Но вот Кэсси возвращается в родной дом рядом с
закрывшимся магазином швейных машинок, и все замолкают, увидев у нее в
руках сверток с младенцем.
Они как раз все собрались, ее сестры. Чтобы поддержать друг друга. Так
семья Вайнов поступает в тяжелые времена, в важных случаях. Они
перегруппировываются, располагают фургоны кругом, окапываются. Все шесть ее
сестер да мать, Марта, грузно сидящая в кресле у камина под громко
тикающими стенными часами из красного дерева, дымящая трубкой. В готовой
взорваться тишине Марта клацает желтыми зубами по черенку трубки.
Полузакрытые глаза Марты первыми встречают взгляд Кэсси. И тут все разом
начинают говорить.
- Обратно принесла, гляньте, - заявляет Аида, как будто точно
сформулировать очевидное - как раз то, что нужно в эту минуту.
- Ох уж эта Кэсси! - говорит Олив.
Бити - у нее глаза влажные - спрашивает:
- Не пришла она, что ли?
- Только не рассказывай мне сказок, - вступает Ина.
- А что такое? - хочет знать Юна.
- Хорошенькое дельце, - говорит Эвелин.
А Кэсси вздыхает. Стоит и вздыхает, и от огня, пылающего в камине, ее
щеки покрывает очаровательный румянец. Будто бы вокруг вовсе не галдят, не
засыпают ее вопросами встревоженные сестры - Кэсси, с мягкими, блестящими,
черными, как у цыганки, вьющимися волосами и чистыми голубыми глазами,
словно грезит наяву, не выпуская из объятий свою ношу, выпутывающуюся из
одеяла, - и пусть вокруг орут, спорят и размахивают руками.
Приводит ее в себя, а остальных сестер призывает к порядку Марта - она
стучит тростью о край угольного ведра.
- Ш-ш! Тише! А ну-ка, успокоились. Кэсси, сними пальто. Олив, налей-ка
девочке чаю. А ты, Кэсси, давай сюда дите. Тебе надо отойти. А вы все -
тихо!
Кэсси отдает малыша Марте, и та снова садится в кресло. Олив наливает
чай. Юна помогает Кэсси снять пальто и стоит рядом навытяжку, держа на руке