"Джек Йовил. Женевьева неумершая ("Warhammer: Вампир Женевьева" #2) " - читать интересную книгу автора

древняя девочка была тем огоньком свечи, за который он цеплялся. Со времени
Дракенфелса они не расставались, делясь друг с другом секретами.
Возбуждение захлестнуло его, и он услышал ее вздох, кровь булькала у
нее в горле, острые, как ножи, зубы царапали задубевшую кожу на его шее. Они
перекатились, вместе, и она цеплялась за него, когда тела их то
разъединялись, то сливались воедино. Кровь была между ними и наслаждение. Он
смотрел на ее улыбающееся в сумраке лицо под собой и видел, как она
слизывает с губ кровь. Он почувствовал, что возбуждение его достигает
кульминации, начиная со ступней, потом...
Сердце его бухало, словно молот. Глаза Женевьевы открылись, и она
задрожала, обнажив заходящие друг на друга окровавленные зубы. Он
приподнялся над ней, упершись локтями, и обессиленно обмяк, стараясь не
наваливаться на нее всем весом. Тела их разъединились, и Женевьева
выскользнула из-под него, едва не вскарабкалась на его массивное тело
сверху, прижавшись лицом к его щеке, целуя его, накрыв волосами его лицо. Он
натянул на них обоих одеяло, и они уютно свернулись в теплом коконе, когда
за шторами уже всходило солнце.
На этот раз сон пришел к ним одновременно.
Из-за спектакля, вечеринки и занятий любовью они оба бодрствовали всю
ночь напролет. Детлеф был измучен, Женевьева же находилась во власти
усталости, охватывающей вампиршу каждые несколько недель.
Глаза его закрылись, и он остался в одиночестве перед потемками своей
души.
Он спал, но разум его продолжал трудиться. Ему нужно поупражняться в
фехтовании, чтобы избежать несчастных случаев впредь. И надо бы придумать
что-нибудь для Иллоны в противовес блестящей игре Евы. И второе действие
надо немножко сократить. Комическая вставка с царским министром - просто
скучное наследие Тиодорова.
Ему снились меняющиеся лица.

Этой ночью в Серых горах воздух был острым как бритва; вдыхая его, он
чувствовал, как тот режет его легкие. Безнадежно пытаясь не сопеть, дабы не
нарушать этим привычных правил этикета, Бернаби Шейдт завершал свои утренние
моления богам Порядка: Солкану, Арианке и Аллюминасу. Первое, о чем он
распорядился на время раскопок, было сооружение солнечных часов. Неподвижная
точка в мире, тень, поворачивающаяся в точном соответствии с непоколебимым
движением солнца и лун, солнечные часы представляли собой подходящий алтарь
для молений ордена.
- Мастер Шейдт, - сказал брат Джасинто, в знак почтения касаясь своего
лба, - ночью был обвал. Земля просела там, где мы вчера копали.
- Покажи.
Служитель повел его на место. Шейдт уже привык перепрыгивать через
руины, определяя, какие каменные глыбы выглядят достаточно надежными, чтобы
наступать на них. Важно было не упасть. Всякий раз, стоило кому-нибудь
споткнуться, как двое-трое рабочих ночью сбегали из лагеря. Местные слишком
хорошо помнили Дракенфелса и боялись его возвращения. Малейшая неудача
приписывалась козням неумершего духа Великого Чародея. Еще несколько таких
случаев, и в экспедиции останутся лишь Шейдт и служители, которых выделил
ему архиликтор. А служители копали куда хуже, чем местные жители.
Суеверные страхи местных были полным вздором. В начале экспедиции Шейдт