"Николь Джордан. Воин " - читать интересную книгу автора

- Но сейчас тебе пора на твой тюфяк. - Лейла собралась спорить, но
Ранульф приподнялся на одном локте. - Тебе известно, чего хочу я. Я сплю
один.
Покои Ранульфа в Вернее, в которых он спал и проводил свой досуг,
оставались холодной, суровой, спартанской комнатой, лишенной всех удобств,
за исключением огня, ревущего в очаге, и нескольких гобеленов, которые
прикрывали каменные стены, чтобы было не так холодно. Ранульф отказывался
менять здесь хоть что-то, упрямо решив сохранить горькие доказательства
своего прошлого.
Но все-таки сейчас лорд здешних мест он сам, напомнил себе Ранульф. И
честь Вернея принадлежит ему, дарована ему герцогом Генрихом вместе с
феодальным поместьем, вместе с хартией о дворянстве, восстановившей его в
правах. Он больше не лишенный наследства безземельный изгой.
Однако, несмотря на всю свою теперешнюю власть и богатство, он не мог
избавиться от неловкости и беспокойства, всегда обуревавших его в этой
комнате - в месте, где отец спускал с него шкуру. Даже сейчас кожа его
становилась липкой от страха всякий раз, как он входил в эти покои, потому
что Ранульф не мог забыть ужас и боль своего детства. Ему даже не
приходилось закрывать глаза, чтобы вспомнить того ребенка, обнаженного и
дрожавшего, скорчившегося у дальней стены в ожидании наказания от
мстительного отца. Даже утешения распаленной женщины не могли полностью
затмить эти воспоминания, хотя в какой-то степени это возмещало ему
бессчетные часы страха и мук, пережитых здесь.
Отдаленный звук рожка ночного часового заставил Ранульфа вскинуть
голову, как это делает, принюхиваясь к ветру, волк. Он напрягся.
Если вновь прибывший и в самом деле гонец герцога и его призывают, это
значит, что король Стефан умер, и Генрих готовится предъявить свои права на
корону Англии. А поскольку Генрих не сомневался, что встретит сопротивление,
ему придется собрать достаточно сил, чтобы обеспечить успешное вступление на
трон.
При мысли о конфликте Ранульф ощутил радостное предчувствие. Он
собирался поддержать своего сюзерена не только деньгами. Он с нетерпением
ждал возможности поднять оружие в поддержку Генриха. Слишком долго он
прохлаждался: боевой меч и копье успели заржаветь. Уже три месяца, даже
дольше, как в Нормандии воцарился мир. Нет больше мятежей, нет столкновений,
нет даже турниров, где он мог бы отточить свое мастерство и излить душевную
неудовлетворенность во время рукопашной битвы или хотя бы приумножить свое
богатство, беря в плен за выкуп вражеских рыцарей.
Уже две недели, как у него все готово для грядущего путешествия:
доспехи отполированы, оружие заточено, повозки для багажа приготовлены.
Рыцари и воины упражняются каждый день, фехтуя на мечах, пронзая копьями
мишени и стреляя из лука, и все же они тоже беспокоятся из-за того, что
начало похода откладывается.
Но, кажется, сейчас настал нужный момент.
В обитую железом дверь заколотили, и Ранульф крикнул:
- Входите!
И в покои вошел его вассал Пейн Фицосберн, полуодетый, в не
зашнурованной тунике, с широкой ухмылкой на устах.
- Герцог Генрих? - осведомился Ранульф, перебираясь через сарацинку и
усаживаясь на краю массивной кровати.