"Оливер Джонсон. Последняя Утренняя Звезда ("Светоносец" #3)" - читать интересную книгу автора

Всадник, сидевший на сером мерине, вынырнул из вечерней мглы. Он
проскакал через северные ворота города: там не осталось стражи и никто не
мог задержать его. Копыта лошади зацокали по булыжной мостовой, от стен
отдавалось звенящее эхо. Он проехал под аркой городских ворот и поскакал по
серым улицам Перрикода.
Посетители Головы Грифона собрались у окон и с любопытством пялились на
него, пока он скакал мимо. Это был первый человек за несколько месяцев,
который въехал в город по северной дороге. Не было заметно, чтобы он
пришпорил лошадь, прорываясь через волчью стаю, или что его чересчур заботит
растущая темнота и дикие крики аколитов, по-прежнему разносившиеся по
улицам. Он ехал спокойно, не торопясь, слегка покачиваясь на спине своего
коня, прирожденный наездник. На лошади не было ни седла, ни какой-нибудь
другой упряжи, как если бы всадник и конь были одним существом и не
нуждались в обычном снаряжении, чтобы понимать друг друга. Одной рукой
всадник касался холки коня, то ли для того чтобы сохранить равновесие, то ли
для того чтобы управлять им. Плащ из серой волчьей шерсти закрывал его с
головы до ног, непрекращающаяся снежная буря оставила на плаще бахрому из
льда и инея. Плащ был настолько широк, что свисал и с боков и с крупа коня.
Плащ заканчивался капюшоном в форме волчьей головы, разинутая пасть с
оскаленными желтыми зубами и сверкающими глазами жила, казалось, своей
злобной жизнью.
Из-под волчьего капюшона горели глаза, почти такие же жестокие, как и у
мертвой твари. Всадник поехал в том же направлении, в котором шли аколиты, и
скоро тени домов проглотили лошадь и ее хозяина, а звук копыт затерялся в
сугробах.
Уже несколько месяцев лошадь и всадник путешествовали по диким местам к
югу от Огненных Гор. Всадника звали Фазад Фаларн. Ему было только тринадцать
с половиной лет. Аристократ по рождению, который в пять лет стал рабом. Но
теперь в его внешности не осталось ничего от раба и совсем мало от ребенка.
Ветер изрыл его лицо и сделал его красно-коричневым. В глазах светился
острый ум; на окружающей их коже появились преждевременные морщины. Во
взгляде не было и следа детской незащищенности.
Он медленно ехал по улицам, не обращая внимания на здания, нависшие над
дорогой, не останавливаясь, чтобы проверить лавки или гостиницы, которые в
любом случае были заколочены досками и закрыты. Долгие месяцы пути научили
его всегда делать вид, что знаешь куда идти в любом, самом странном месте,
даже если на самом деле ты оказался в нем в первый раз.
Конь привез его в южную часть города. Потом он фыркнул, из его ноздрей
вырвались большие клубы пара, и тихонько заржал. Фазад тоже почувствовал:
впереди опасность. И знакомый запах гари. Четыре или пять фигур метались в
доме напротив. Через украшенные узорами стекла сводчатых окна он увидел
красновато-оранжевое свечение. Огонь, неистовствует; даже сюда долетел его
жар. Грабители.
Еще один город, в котором нет власти. Он видел много таких.
Не оглядываясь Фазад поскакал дальше. Заполненные народом улицы старого
города остались позади, через сумерки и темноту снегопада он увидел перед
собой открытое место. Из тумана торчали деревья, похожие на черные скелеты.
Парк. Это должно быть тем, что он искал: квартал аристократов. Снег покрывал
все вокруг, но Фазад чувствовал, что перед ним широкая улица, ведущая к
южной стене, где опоясывавшая город река резко поворачивала. Копыта коня