"Диана Джонсон. Брак " - читать интересную книгу автора

После завтрака и до самого вечера Анна-Софи невольно поглядывала в
сторону двери, ведущей в верхнее помещение склада, отмечая, кто входит туда
и выходит обратно. Никаких подозрительных незнакомцев она не заметила. В
четыре часа она снова поднялась наверх и осмотрелась.
На этот раз она обнаружила то, что ускользнуло от ее внимания прежде, -
брелок с двумя ключами от автомобиля и крохотным фонариком с названием
какой-то американской компании - "Прокатная контора Нолинджера-Уэбба",
Портленд, Орегон. Судя по всему, ключи принадлежали человеку, который
прятался на складе. Обнаруженное здесь подтвердило догадку Анны-Софи о том,
что здесь был американец.
Почему-то фамилия Нолинджер, существующая сама по себе, порадовала ее.
Анна-Софи была уверена, что Тим - единственный Нолинджер в мире, и,
следовательно, она одна обречена носить эту труднопроизносимую фамилию,
которую Тим выговаривал с англосаксонскими звуками, произносить которые
Анна-Софи не умела. Они с Эстеллой произносили эту фамилию "Ноланже", и
втайне Анна-Софи думала, что так она звучит гораздо лучше. Она уже
обдумывала различные смягчающие сочетания фамилий - Нолинджер-д'Аржель или,
может быть, д'Аржель-Нолинджер. Но нельзя же упрекать жениха, в высшей
степени достойного мужчину, за то, что у него такая труднопроизносимая
фамилия.
Своего жениха она считала превосходным человеком, идеалом мужчины,
разве что с невысокими доходами и таким недостатком, как некоторая
отчужденность, более или менее присущая всем мужчинам, за исключением - если
верить романам Эстеллы д'Аржель - ревнивцев. И даже они в промежутках между
вспышками ревности держались холодно и были поглощены самими собой, подобно
Тиму. Анна-Софи считала, что в целом англосаксы не так ревнивы, как
французы, хотя и отличаются эксцентричностью. Она сожалела о том, что Тим
совсем не интересуется лошадьми, но в отличие от матери вовсе не сетовала на
то, что он не француз. Она придерживалась мнения, что иметь мужем
иностранца - огромное преимущество, особенно если вспомнить о многочисленных
изъянах мужей из числа французов. А еще Тим отлично играл в теннис и писал
замечательные статьи. Сама Анна-Софи не могла по достоинству оценить его
опусы на чужом языке, но прислушивалась к мнению сведущих людей, а они
хвалили статьи Тима. Рано или поздно он напишет книгу и прославится.
Впрочем, влюбленные не способны рассуждать здраво.
Анна-Софи взяла ключи и фонарик и вернулась к себе.

Услышав о тяжком испытании, выпавшем на долю Анны-Софи, Эстелла
добралась на метро до станции Клиньянкур, чтобы убедиться, что ее дочь
невредима, и утешить ее, как подобает матери. Писательский труд приучил
Эстеллу ценить жизненный опыт, но, как все матери, она стремилась оградить
от этого опыта свое дитя. Подобно всем дочерям, Анна-Софи радовалась визитам
матери, но ей становилось неловко, когда Эстелла приезжала к ней на работу.
Рядом с матерью Анна-Софи чувствовала себя заурядной и неуклюжей.
Миниатюрную Эстеллу, одетую в дорогой трикотаж и длинные шарфы, изредка
фотографировали для газет и журналов, показывали по телевидению, но во время
интервью она ни словом не упоминала о том, чем занимается ее дочь. А еще
Эстелла терпеть не могла лошадей. Поцеловав Анну-Софи, она посмотрела ей в
лицо.
- Мне звонил Эмс. Ты чувствуешь этот запах? - спросила Эстелла. - Здесь