"Мор Йокаи. Сыновья человека с каменным сердцем" - читать интересную книгу автора

какую обычно носят рабочие, лицо его было белее мела.
Узнав его даже в такой необычной одежде, гости со всех сторон обступили
пришедшего.
- Ну, что? Разогнали их? - торопливо спросил толстый советник медицины.
- Никак не справятся - ответил дрожащим голосом чиновник. - Я к вам -
прямо из главной канцелярии полицейского управления. Простолюдины ворвались
в здание сбросили с фронтона статую Минервы, сломали решетки на окнах,
раскидали архивы цензуры. Я спасся только благодаря вот этой блузе.
- И дома грабят? - донесся из угла вопль толстого медика, которого
терзала мысль об оставленных дома деньгах.
- Бог ты мой! Но почему не пошлют против них побольше солдат? - еле
слышно пролепетал какой-то сиятельный обладатель баса.
- Солдат там много, - ответил полицейский секретарь, - но император не
хочет кровопролития. Ему жаль людей.
- Ах ты господи! Да зачем же спрашивать об этом у императора? Раз уж у
него такое доброе сердце, поручите все солдатам!
- А вы бы сами попробовали! - огрызнулся секретарь. - Солдаты стреляют
так, что ни одна пуля не попадает в цель. Я видел своими глазами, как на
площади Михаила артиллеристы бросали в грязь горящие запальники, чтобы
только не стрелять в народ.
- О господи! Что ж с нами будет?
- Для того, господа, я и спешил сюда, чтобы осведомить вас о том, что
происходит. Мне стало ясно, что озлобленный народ намерен свести счеты с
некоторыми аристократическими домами; признаюсь, я далее за все сокровища
Ротшильда не соглашусь провести в таком доме эту ночь!
- Вы полагаете, что наш дом тоже принадлежит к их числу? - спросила
баронесса Планкенхорст.
Секретарь лишь неопределенно пожал плечами.
- Прошу прощения, я спешу по делам.
И он удалился.
Это послужило примером для остальных гостей.
Интендант настойчиво интересовался, нельзя ли раздобыть в этом доме
штатское платье. Но, кроме лакейской ливреи, ему ничего не могли предложить.
Между тем каждый понимал, что ливрея дома Планкенхорст вряд ли послужила бы
надежным паспортом для прогулки в тот день.
Вскоре прибыл новый гость. Вернее, не прибыл, а ввалился. В нем с
трудом можно было узнать некогда изысканного, с талейрановскими манерами
референта государственного канцлера. Куда девалась его обычная невозмутимая
осанка! Шляпа на нем была измята и сидела блином, одна пола шинели -
разорвана, на спине - явные следы грязных ладоней, нос и лицо - в
кровоподтеках: все это свидетельствовало о грозных передрягах, в которых он
побывал по дороге. Он тяжело отдувался.
- Что с вами? - спросила его хозяйка дома с сочувствием в голосе.
Государственный муж с талейрановскими манерами еще не окончательно
потерял чувство юмора.
- О, пустяки! Меня легонько помяли. Кто-то из толпы, увидев меня,
закричал: "Это шпион!" В ту же минуту моя шляпа превратилась в лепешку. К
счастью, какие-то студенты освободили меня, и я спасся через проходной двор.
- Скажите, пожалуйста, еще не начали грабить? - снова поинтересовался
советник медицины.