"Айрис Джоансен. Тайна античных свитков (fb2)" - читать интересную книгу автора (Джоансен Айрис)

10

— Они так и не выходили из библиотеки, — сказал Бартлет, когда через час Джейн спустилась по лестнице. — Тревор велел тебя не пускать. Не знаю, правда, как он себе это представляет. По-моему, тебе несложно меня переспорить. — Бартлет нахмурился. — Зато меня всегда выручает вежливость. Ты не могла бы не доставлять мне лишнего беспокойства и не ломиться туда?

— Пожалуйста. Нет никакой необходимости смотреть эту пленку, чтобы узнать, с кем мы имеем дело. Моего друга тоже они убили. — Джейн поежилась. — Но должна признать, что звериная жестокость, с какой они разделались с отцом Марио, производит жуткое, ошеломляющее впечатление.

Бартлет кивнул:

— Сразу вспоминается Аттила. Тревор мне говорил, Грозак страшный человек, но понимать начинаешь только тогда, когда…

— Бартлет, мне нужен самолет. — Из библиотеки вышел Бреннер и направился к ним. — Закажи вертолет до Абердина и распорядись, чтобы там меня уже ждал самолет.

— Уже иду. — Бартлет взялся за телефон. — Куда полетишь?

— В Люцерн. Мы с Тревором так и не сошлись во мнениях, кто проводил экзекуцию. Попробую понюхать воздух на месте, надеюсь, это поможет. — Он посмотрел на Джейн. — Как Марио?

— Плохо. Убит горем. А что ты хотел?

— Я бы хотел, чтобы он был вне себя от злости и не забивался в угол. Я бы хотел, чтобы он уже был на ногах и бился со мной за место в этом самолете, чтобы лететь в Люцерн.

— Бреннер, он же не ты! Дай ему шанс!

— Я готов дать ему шанс, если он не станет при мне винить во всем Тревора. — Бреннер был сердит. — Если хоть слово вякнет — считай, ему не повезло. — Он зашагал к выходу. — Тревор велел перед отъездом убедиться, что охрана начеку. Бартлет, позвони мне, когда станет известно насчет вертолета.

Тот уже говорил по телефону и лишь кивнул в ответ.

Все пришло в движение. Бартлет действовал с методичной дотошностью, а Бреннер отнюдь не был похож на того беспечного австралийца, каким предстал перед ней в самолете. Сейчас он был охвачен нетерпением, натянут, как тетива лука, и готов грудью встать на защиту друга. Его реакция была понятна, Джейн и сама ощущала это нетерпение и жажду действия.

Дверь в библиотеку была открыта. Она видела, как Тревор убирает кассету в конверт. Вид у него был ужасный. Никогда еще она не видела его таким измученным и раздосадованным. Джейн замялась:

— С тобой все в порядке?

— Нет. Меня тошнит. И мучит вопрос: почему человечество не достигло более высокой ступени развития и не умеет сделать так, чтобы не плодились такие выродки, как Грозак? — Он взглянул на девушку. — Ну что, Марио убедил тебя, что я черствый мерзавец?

— Не говори глупостей! Если я иногда и даю слабину, то только сердцем, а не умом. Как можно тебя обвинять? Грозак же его развел! — Она помолчала. — К тому же ты не обладаешь должной расчетливостью, чтобы намеренно утаить от Марио письмо с требованием выкупа ради того, чтобы он продолжал работу.

— Не обладаю? — Тревор приподнял брови. — Ты так уверена?

— Да, уверена. — Джейн нахмурилась. — Вообще-то я пришла не для того, чтобы защищать тебя перед тобой. Я только что закончила вразумлять Марио.

— Удалось?

— Нет. Он слишком озабочен тем, чтобы переложить на кого-то вину за смерть отца. Что, впрочем, вполне объяснимо. — Она закусила губу. — Пришлось отказаться от сантиментов и заявить ему прямо, что надо смотреть правде в глаза. Какое право он имеет обвинять тебя, пускай он и в шоке? Если он нужен тебе для продолжения перевода, ты должен найти способ его уговорить.

— Что я слышу? Ты, кажется, встала на мою сторону?

— Просто я не выношу несправедливости. Только пусть тебя это с толку не сбивает, а то возомнишь…

— И не собирался.

— И не подумай, что отныне я невзлюбила Марио. Он симпатичный парень. Надо дать ему время, и все встанет на свои места, он перестанет тебя винить и трезво оценит ситуацию.

— Не уверен, что это время у нас есть.

— А что за спешка? — Джейн опустилась в кресло напротив. — Зачем Грозаку зверски убивать старика, чтобы только выиграть время?

— У нас с Грозаком своего рода состязание. Кто первым придет к финишу — у того и приз.

Джейн покачала головой:

— Очередная игра? А приз-то какой?

— Изначально? Сундук золота.

— Изначально? Это еще что значит?

— Это значит, что приз может оказаться куда больше.

— Перестань говорить загадками. Объясни!

— Я не говорю загадками. — Тревор устало обмяк в кресле. — Я тебе еще вчера сказал: я больше ничего не утаиваю. Устал, наверное. — Он выдвинул ящик, достал свернутый в трубочку большой лист бумаги и развернул на столе. Это оказалась карта Соединенных Штатов. — Ты хочешь знать, что за приз? — Он ткнул в Лос-Анджелес. — Вот приз. — Последовал Чикаго. — И вот приз. — Палец передвинулся к Вашингтону. — А самым большим призом может стать вот этот.

— О чем это ты?

— Двадцать третьего декабря в двух городах произойдет ядерный взрыв. В каких именно, мы пока не знаем. Но взрывы будут серьезные, от радиации могут погибнуть тысячи людей.

Джейн в ужасе смотрела на него.

— Одиннадцатое сентября, — прошептала она.

— Или даже хуже. Зависит от того, сколько смертников будет задействовано.

— Смертников?

— Современный вариант камикадзе. Террористы-смертники. Когда тот, кто приводит взрывное устройство в действие, готов сунуть голову в петлю, эффект получается намного больше.

— Погоди, погоди. Ты говоришь о террористах? Грозак что, террорист?

Тревор кивнул:

— С 1994 года. Достиг своего потолка в качестве наемника и нашел себе другое применение. За эти годы он успел поработать на несколько террористических группировок ради интереса и денег. Он с детства ненавидел всех, кто «не такой», а теперь получил возможность выразить свою ненависть через насилие да еще этим и зарабатывать. Он выполнял работу в Судане, Ливане, Индонезии, России — это только то, что мне известно. Он умен. У него большие связи. И нет того психологического барьера, который остановил бы его у последней черты.

— У последней черты?

— Многие террористы доходят до определенной черты и останавливаются, если осознают, что риск слишком велик. Грозак сам сверлит дырку под болт и загоняет себя в нее по самую шею.

— Если он так опасен, почему ЦРУ бездействует?

— Несколько раз его пытались взять, но они очень распыляются, а его не считают опасностью номер один. Они, что ни неделя, получают сотни предупреждений о возможных терактах. Я уже говорил: Грозак умен. До сих пор он направлял Свои удары против других стран в Европе и Америке. Штаты пока не были его целью, как и американские объекты за рубежом. Пока.

Пока. От этого уточнения Джейн пробрал мороз.

— А почему именно теперь?

— Думаю, он все это время выжидал. Наводил контакты. К Штатам у него давно личный счет. В том, что он рано или поздно ударит, сомнения никогда не было. Вопрос только — когда?

— Почему теперь? — снова спросила Джейн.

— Для него сейчас все сошлось. У него есть оружие, есть деньги для проведения операции, недостает только исполнителей. — Тревор усмехнулся. — А лучше сказать, пушечного мяса. Это будет точнее. Для террориста самое ценное — это соратники, готовые во имя общего дела пожертвовать жизнью. И одиннадцатое сентября это доказало. Такие пойдут на все, выполнят возложенное на них дело и не заговорят потом. И ниточка от них никуда не потянется. Но становится все труднее вербовать фанатиков, которые в последний момент не вильнут в сторону. Есть, конечно, ближневосточные исламисты, но ЦРУ с них глаз не спускает.

— Как и Управление национальной безопасности. Тревор кивнул.

— Уверен, что Грозак готов терпеть у себя на хвосте хоть полсвета, лишь бы только поставить Штаты на колени. Но неоправданного риска он тоже хочет избежать.

— Безумие! Ему же придется потом забиться в нору, как Саддаму Хусейну.

— Эта нора будет обшита золотом, и у него хватает самонадеянности полагать, что ему удастся пересидеть в безопасном месте. Для своих друзей-террористов он станет героем, тут ему поддержка обеспечена.

Джейн помотала головой.

— Ты сказал, он умен. Но это же безумие!

— Он действительно умен. А еще — полон злобы, ожесточения и честолюбия. Он на это пойдет. Этот план он уже много лет вынашивает.

— Откуда ты знаешь?

— Мы с ним вместе были в Колумбии. Я и тогда знал, что он отпетый негодяй и ненавидит Штаты. Вечно разорялся о свиньях, упрятавших его за решетку. Не смешно ли? Американцы посадили его в тюрьму за преступление на почве ненависти и тем самым направили эту самую ненависть на себя. Но меня тогда больше волновали не его политические воззрения, а чтобы он на меня не обратил свою злобу. Кончилось тем, что перед отъездом из Колумбии я ему руку сломал. — Тревор усмехнулся. — Небось за это он меня так и ненавидит. Как думаешь?

— С такого станется, — рассеянно проговорила Джейн. — А как ты узнал о его планах?

— Детали мне были неизвестны. Я все эти годы за ним присматривал. Зная его мстительный характер, можно было не сомневаться, что рано или поздно он за мной явится. Восемь месяцев назад мне стали поступать на его счет какие-то странные донесения. Полгода назад удалось захватить одного из его осведомителей и разговорить.

— Разговорить?

— Пришлось применить силу, но потом я дал ему достаточную сумму, чтобы он исчез.

Мысли в голове у Джейн закружились вихрем. То, что она услышала, казалось невероятным. Однако это, по-видимому, было правдой.

— Мы можем как-нибудь это остановить?

— Только отыскав золото Циры. — Что?

— Грозаку нужны смертники. Об этом он договаривается с Томасом Рейли. Или, наоборот, тот сам на него вышел. Рейли для достижения его целей нужна была сила. Судя по всему, он решил использовать Грозака, чтобы добраться до золота.

— Использовать?

— Это весьма вероятно. Рейли любит держаться в тени и дергать за ниточки. У него фантастическое самолюбие, и он обожает демонстрировать, какой он умный. Он долгие годы активно сотрудничал с ИРА, потом прибился к другой террористической группировке и перебрался в Грецию. Затем, пять лет назад, снялся с места и исчез из поля зрения. Поговаривали, он в Штатах, на нелегальном положении.

— А как Рейли может помочь Грозаку?

— У Рейли имелась особая сфера интересов, делавшая его незаменимым. Он блистательный психолог и всегда имел острый глаз на диссидентов и разного рода людей, легко попадающих под влияние. Посредством промывания мозгов он превращал их в покорных исполнителей его воли. Этим ребятам страх был неведом. Несколько из них погибли, закладывая взрывные устройства по его указанию. Потом стали говорить, что он готовит смертников на одной террористической базе в Германии. Я знаю, что в какой-то момент он выходил на Аль-Каиду и предлагал им свои услуги.

Джейн оцепенела:

— Так это Аль-Каида? Тревор покачал головой:

— Нет, они тут ни при чем. Аль-Каида не любит иметь дело с неверными. Когда Рейли на них вышел, никто не ждал его с распростертыми объятиями. Грозаку тоже на данном этапе контакты с Аль-Каидой ни к чему. Зачем ему привлекать к себе повышенное внимание, обнаруживать свои планы? Его больше интересует побочная деятельность Рейли. Говорят, что тот набрал команду из бывших военных, имеющих на правительство зуб, и активно их натаскивает.

— То есть промывает им мозги? Готовит зомби?

— Совершенно верно. Для Грозака это заманчивая возможность. Американцы с настоящими американскими паспортами, рвущиеся отомстить правительству и готовые ради этого пожертвовать собой.

— Не поверю, что они на это способны.

— У меня тоже были сомнения. Но Рейли прислал мне видеозапись, как один из его бойцов подрывает себя перед американских посольством в Найроби. — У Тревора заходили желваки. — Он все продумал так, чтобы парень подошел не слишком близко к посольству, а взрывчатки было поменьше — чтобы не вызвать никаких разрушений и не навлечь на Рейли неприятностей. Ведь для него это была всего лишь презентация товара.

— Он тебе эту запись прислал?

— Хотел показать, какой он могущественный. Он не верит, что Грозак способен на что-то серьезное. Говорит, что в обмен на золото Циры разорвет сделку с Грозаком. И даже поможет мне его изловить.

Она в недоумении посмотрела на Тревора.

— Золота Циры у тебя пока нет. Да и какое это имеет значение для такого отпетого мерзавца?

— Даже у мерзавцев есть свои слабости. Он коллекционирует древности и питает страсть ко всему, что связано с Геркуланумом. Я с ним несколько раз пересекался на почве приобретения краденых артефактов. Статую Циры увел у него из-под носа, он тогда был просто взбешен. По-моему, о Геркулануме он знает больше, чем все университетские профессора. Он скупает древние письма, судовые журналы, документы, списки на закупку товаров. Все, что, так или иначе расширяет его познания о Геркулануме. У него умопомрачительная коллекция. А особая его страсть — это античные монеты. И за золото из катакомб Пресебия он душу продаст дьяволу.

— Откуда ты все это знаешь?

— Дюпуа дал мне список лиц, на которых он выходил, чтобы продать свитки. Говорит, Рейли — первый претендент. Грозака он не оповещал — тот как раз по этой части не очень. — Тревор помолчал. — К удивлению Дюпуа, Рейли на предложение не отреагировал. Зато Грозак сразу же после этого связался с Дюпуа и вступил в переговоры.

— То есть Рейли послал вместо себя Грозака?

— Я тоже так подумал. И для меня это явилось неожиданностью. Я жутко встревожился, что Рейли теперь заодно с Грозаком. Пока у Грозака были не все составляющие, его можно было не опасаться. Но Рейли может поставить ему недостающее.

— Господи!

— Если верить тому, что мне потом сказал сам Рейли, он собирается предоставить Грозаку водителей-смертников в обмен на золото Циры. Я объяснил Рейли, что золота Грозаку не видать как своих ушей, и он согласился разорвать с ним контракт, если я принесу ему это золото сам.

Джейн с сомнением покачала головой:

— Вы оба сумасшедшие! Ни у тебя, ни у него этого золота нет.

— Но я ему сказал, что знаю, где оно лежит. Из свитков, до которых Грозак не добрался.

— И он поверил?

— Я мастерски играю в покер. Он дал мне сроку до двадцать второго декабря. Если к этому числу он не получает от меня желаемое, то продолжает начатое дело с Грозаком. Как знать, может, это и не блеф. Вот почему мне было нужно, чтобы Марио закончил расшифровку второго свитка Циры.

— А если он теперь откажется?

— Тогда найду другого переводчика.

— Но в свитке может и не быть указания на золото!

— Справедливо. Тогда придумаем, как быть дальше. На это времени хватит.

— Нельзя рисковать, если нам всем грозит катастрофа такого масштаба! Надо оповестить власти.

Тревор взял в руки телефон и протянул ей:

— Номер введен в память. Карл Венабл. Спецагент ЦРУ. Если будешь звонить, расскажи заодно и об Эдуардо Донато. Я ему еще не говорил.

Джейн уставилась на трубку.

— Венабл. Так ты на ЦРУ работаешь?

— По мере сил. Похоже, там у них согласия нет. Начальник Венабла, Сэбот, не верит, что Грозак представляет реальную опасность. Считает, что он мелкая сошка, нападать на Штаты не собирается и вообще не способен на акции такого масштаба. — Тревор горько усмехнулся. — Да еще кто-то из двоих — не то Грозак, не то Рейли — запустил сценарий по типу пастушка и волка, так что он перестал верить в реальность такого нападения.

— Пастушка и волка?

— За последний год они несколько раз подбрасывали ему дезу о предстоящих акциях Грозака в отношении разных объектов в Штатах. Такая информация поступала в ЦРУ, ФБР и Управление национальной безопасности. Объявлялась тревога, высылались спецгруппы — и ничего не происходило. В результате все возвращались по местам, злые, как черти, и с носом. Сэбот не хочет в очередной раз оставаться в дураках. Считает, эта информация того же порядка.

— То есть пастушок уже несколько раз кричал: «Волк!»

— Именно. А Рейли и вовсе не попадал в их поле зрения уже много лет. У них даже нет доказательства, что он жив. — Тревор усмехнулся. — Если не считать моего рассказа о нашем с ним разговоре. Но, как ты понимаешь, мне особой веры нет.

— А Венаблу?

— Он человек нервный и не хочет после акции стоять перед комиссией конгресса и держать ответ. Он бы предпочел прикрыть тылы. Чтобы не подставляться в случае провала, Сэбот дал ему некоторые полномочия. Господи, как я ненавижу эту субординацию!

— И Рейли нельзя найти?

— Пока не удается. Я уже посылал Бреннера в Штаты на разведку. Единственное, что мы имеем, — что он может быть где-то на северо-западе. Дважды Бреннер брал ложный след, но сейчас у него появилась кое-какая уверенность.

— Его обязательно надо найти!

— Джейн, я делаю все, что в моих силах. Мы его отыщем. Бог любит троицу. На этот раз нам должно повезти.

— Повезти?

— Извиняюсь. Уж какой есть. Поверь, в этот раз я полагаюсь на слепой случай. — Тревор сделал выразительную мину. — Как меня ни коробит перспектива отказаться от золота, я и на это готов, если, конечно, сундук найти сумею.

— Это еще когда будет… — Она нахмурилась. — Не думаю, что Грозак станет переносить свою акцию в расчете на поддержку Рейли.

— У него выбор невелик. Либо Рейли, либо отсрочка на неопределенное время. А после всех трудов Грозаку уже не терпится начать действовать. Он хочет, чтобы его воспринимали как властителя мира.

— Но ведь шансов мало, что золото удастся найти!

— Грозак-то этого не знает! — Он полез в ящик стола и достал бархатный мешочек. — Он уверен, что на правильном пути. — Тревор протянул мешочек девушке. — Я отправлял вот это Дюпуа вместе со свитками, просил определить возраст и оценить.

Джейн медленно развязала шнурок и высыпала содержимое в руку. Четыре золотых монеты. Она перевела взгляд на Тревора.

— Так ты нашел сундук? Тот качнул головой:

— Нет. Но мне удалось выкупить эти монеты. Я подумал, они будут отличной приманкой.

— А ты уверен, что это монеты того времени?

— На них изображен Веспасиан Август, первый император из династии Флавиев. В последний год его правления произошло извержение Везувия. Дюпуа отдал их на экспертизу, они датированы семьдесят восьмым годом нашей эры. А вулкан рванул в семьдесят девятом. — Тревор добавил: — Дюпуа определил, что они из Геркуланума. Спрашивал, откуда они у меня и есть ли еще. Я рассказал про сундук.

— Что? — До нее наконец дошло. — Ясно, ловушка. Ты намеренно слил ему информацию. Знал, что Дюпуа все выболтает Грозаку.

Тревор развел руками:

— Я на это очень рассчитывал. Все знали, что Грозак стремится наложить лапу на все, что связано с Геркуланумом. А особенно его интересовали предметы, связанные с Цирой. Когда четыре года назад случилась та история, о Цире было много шума. Но я все не мог понять, почему Грозак так этим интересуется, он же не коллекционер. Я тогда и не знал, что у него появился партнер.

— То есть Рейли. Тревор кивнул.

— Это всего лишь предположение, но достаточное, чтобы призадуматься.

— А когда Дюпуа вернул тебе свитки и монеты, Грозаку ничего не оставалось, как начать гоняться за тобой, чтобы заполучить желаемое. Ты использовал Дюпуа как наживку, а заодно и установил подлинность находок. Вот ты что задумал. — Джейн покрутила головой. — Ну, ты и фрукт!

— Зато на этот раз я на стороне праведников. Ты должна радоваться.

— Мне слишком страшно, чтобы радоваться. — Она поежилась. — И после этого ты пошел в ЦРУ?

— Не сразу. — Он ухмыльнулся. — Не верю я в эти бредни про самопожертвование. Я решил все проверить и произвести некоторую переоценку ценностей. Был еще шанс, что Грозаку и на сей раз не удастся довести свой план до ума. Но потом появился Рейли, и, хоть он и держался в тени, стало ясно, что теракт возможен. — Тревор пожал плечами: — Грех было не воспользоваться такой возможностью, карты сами в руки шли. Можно было разделаться с Грозаком, прежде чем он разделается со мной. И заодно спасти человечество. — Он улыбнулся. — А если все сделать правильно, то и золото добыть. Разве я мог устоять?

— В самом деле! — буркнула Джейн. Она посмотрела на конверт с видеокассетой. — Ты же любишь ходить по острию ножа!

Его улыбка угасла.

— Но я не хотел впутывать тебя! Поверь, если бы я нашел способ запереть тебя в каком-нибудь монастыре, пока все это не кончится, я бы так и сделал.

— В монастыре?

— Ну, это я образно выразился. Если ты еще не заметила, к тебе у меня отношение особенно ревностное.

— Я не собираюсь сидеть взаперти! — Девушка подняла глаза. — И не допущу, чтобы с Евой или Джо случилось то же, что с отцом Марио!

— Первое, что я сделал, когда стало ясно, что тебе может грозить опасность, это велел Венаблу обеспечить обоим круглосуточное прикрытие.

— Но ты же о ЦРУ невысокого мнения!

— Я пригрозил, если с ними что-то случится, оставить ЦРУ без информации. Как я уже говорил, Грозак парень нервный.

— Я все равно должна их предупредить!

— Как знаешь. Джейн задумалась:

— А как они собираются это исполнить? Какие конкретно объекты подвергнутся нападению?

— Не знаю. Мне и с этой-то информацией, считай, повезло. Сомневаюсь, что все детали известны кому-либо, кроме Грозака. — Он взял у нее телефон. — Если ты не будешь звонить Венаблу, дай это сделаю я. Не хочу, чтобы Бреннеру в Люцерне помешали его люди.

— Бреннер сказал, ты знаешь, кто убийца.

— Ральф Викман. Но Бреннер думает, что Том Рендл. Я, конечно, могу ошибаться, но вряд ли. Бреннер порыщет, может, разузнает, что тот намерен делать дальше.

— И есть надежда?

— Очень слабая. Но попытка не пытка. Если Викман работает на Грозака, за ним нужен глаз да глаз.

Джейн внутренне содрогнулась:

— Страшный человек, да?

— Да. Но не более страшный, чем его работодатель. — Тревор порылся в ящике стола и достал две фотографии. Одну выложил перед Джейн. — Грозак. — На снимке был мужчина сорока с чем-то лет, внешне — ничего примечательного. — Если бы Грозаку пришлось действовать самому, он бы ни секунды не колебался. Еще получил бы от этого удовольствие. — Он передал ей вторую фотографию. — Томас Рейли. — Этот был старше, за пятьдесят, и с почти аристократическими чертами лица — узкая кость, прямой нос, красиво вылепленные губы. В каком-то смысле на фоне Рейли лицо Грозака казалось абсолютно невыразительным. Тревер вынул мобильный телефон. — Будешь говорить с Венаблом?

Джейн поднялась:

— С какой стати?

— Чтобы проверить, не наврал ли я тебе.

— Ты мне не наврал.

— Откуда ты знаешь? Она улыбнулась:

— Оттуда, что ты обещал говорить мне только правду.

— Господи, кажется, лед наконец тронулся.

— И если бы ты решил одурачить Венабла, тебе бы это удалось без труда. Я видела тебя в действии.

— Ну вот, ты опять все испортила.

— Ничего не поделаешь. — Джейн помолчала. — Кто знает о существовании Венабла?

— Только Бартлет, Бреннер и Макдаф. Неужели я стал бы всему миру докладывать, что имею дело с ЦРУ? Чем больше посвященных, тем больше риск утечки.

— Что ж, придется Еве с Джо тоже сказать.

— Тогда предупреди, чтобы не болтали.

— Ты их знаешь. — Она шагнула к двери. — Звони. Мне надо вернуться к Марио.

— Зачем?

— Затем, что нельзя, чтобы он обвинял во всем тебя и заперся от всего мира. Он должен закончить перевод. А я намерена это обеспечить.

Он поднял брови:

— Какая решительная девушка!

— Вот именно. — Джейн открыла дверь и обернулась. — Тревор, я же американка! Никакому мерзавцу не удастся взорвать никакой город, село или захолустный полустанок в моей стране. По крайней мере, если я могу этому помешать. Ты можешь продолжать любые свои игры только при таком условии. А для меня это уже не игра. Грозак не пройдет!

— Я сказал, чтобы ты тут не появлялась! — вскинулся Марио, едва Джейн переступила порог. — У тебя нет сердца!

— Зато у меня есть мозги, и я их использую по назначению. В отличие от тебя. — Она опустилась в кресло напротив. — Марио, я бы хотела проявить к тебе деликатность и терпение, но сейчас для этого нет времени. Я не могу позволить тебе продолжать себя жалеть. У тебя слишком много работы.

— Я больше не работаю на Тревора.

— Хорошо, тогда поработай на себя. Не дай этому негодяю уйти безнаказанным после всего, что он сделал с твоим отцом.

— Это Тревор виноват!

Она смерила его внимательным взглядом.

— Ты сам в это не веришь. — И нарочно добавила: — Как и в то, что виноват исполнитель.

— Как это не верю?

— А вот так! — Скажи ему. Пусть это будет жестоко, но Марио не должен прятаться от правды. — Ты считаешь, что виноват ты сам. Что тебе не надо было браться за эту работу. Или надо было предупредить Тревора, что у тебя есть отец. — Нет!

— Может быть, ты и прав, но это только тебе решать. Ты считал, что отцу ничто не угрожает, но ты сам себя обманывал. Или нет? Я не знаю. Зато я знаю, что он погиб, а ты должен мстить — вместо того чтобы сидеть и обвинять всех и каждого, начиная с себя.

— Уйди! — Голос у него дрожал. — Это все ложь!

— Это правда. — Девушка встала. — И надеюсь, что у тебя, как у мужчины, достанет смелости взглянуть ей в лицо. Я сейчас пойду в соседнюю комнату, сяду там в свой уголок и стану смотреть на Циру и ждать, когда ты вернешься к работе.

— Я не вернусь!

— Вернешься. Потому что это будет единственно правильным решением. Во всей этой истории очень мало осталось места для правильных решений, а у тебя еще есть такая возможность! — Джейн шагнула к выходу. — Если ты найдешь то, что нужно Тревору, у мерзавцев, убивших беззащитного старика, не останется шанса одержать верх.

— Хватит!

Она открыла дверь.

— Я буду ждать.

Прошло четыре часа. Джейн все сидела в кресле в углу кабинета, когда Марио приоткрыл дверь. Он замер на пороге.

— Ты никогда не сдаешься, да?

— Когда дело важное — никогда. А сейчас как раз тот случай.

— Зачем? Чтобы сыграть на руку Тревору?

— В данном случае это работает на всех нас. — Она немного помолчала. — А еще в твоих собственных интересах четко представлять себе ситуацию. Даже если это больно.

— Еще как больно! — Молодой человек подошел. — Будь ты проклята, Джейн! — Он приблизился, и она увидела, как в его глазах сверкнули слезы. — Будь ты проклята! — Он упал на колени и зарылся лицом в ее колени. — Никогда тебя не прощу!

— Ничего, ничего. — Она ласково погладила его по голове. В ней вдруг заговорил материнский инстинкт. — Все будет хорошо, Марио.

— Нет, не будет! — Он поднял глаза, в них стояла такая безысходность, что сердце у Джейн заныло. — Я тебе неправду сказал. Я не тебя не смогу простить. Это ведь… я его убил, Джейн. Понимаешь?

— Нет, не ты. Его убил Грозак.

— Я должен был… Тревор предупреждал, что дело опасное, но я посчитал, что если кто и рискует, то только я. Какой я был эгоист! Я не захотел ему верить. Я представить себе не мог, что кто-то способен на такое. — По его щекам бежали слезы. — А расплачиваться пришлось не мне. Какой я идиот! Надо было…

— Тшш, тшш! — Она прикоснулась пальцем к его губам. — Ты совершил ошибку, теперь ничего уже нельзя изменить. Но виноват Грозак, и ты должен это понять.

— Это трудно. — Он сел на корточки и закрыл глаза. — У меня такое чувство, что меня распять мало.

«Тебя и так уже распяли, — подумала она. — Обвиняешь себя с такой же страстью, с какой до этого винил Тревора».

— Займись делом. Отвлекись от этих мыслей! Я тоже чувствовала себя виноватой, когда убили моего друга Майка. Все прокручивала в голове, что и как надо было сделать, чтобы он остался жив. Но, в конце концов, приходится заглушить все мрачные мысли и продолжать жить. Временами еще будешь от них просыпаться по ночам, но тебе ничего не остается, как смириться и извлечь урок. Марио открыл глаза:

— Я веду себя как маленький. Тебе-то это за что? — Он выдавил из себя улыбку. — Но я рад, что ты здесь.

— Я тоже.

Он тряхнул головой, словно желая прояснить мысли, и поднялся:

— А теперь уходи. Мне надо вернуться к себе и принять душ. — Губы у него дрогнули. — Странно, да? Мы думаем, что, если вымоем тело, то и душой очистимся.

— Мне потом прийти?

— Не сразу. Я попозже спущусь, мне надо с Тревором поговорить. — Юноша перевел взгляд на письменный стол. — Но мне нужно вернуться к работе. Будет наверняка непросто — от этих мыслей так быстро не отделаешься. Может, и всего-то несколько строк за сегодня сделаю. Ну, и ничего. Как это в вашей пословице сказано: «Сесть на лошадь, которая тебя скинула»?

Джейн кивнула.

— Хорошее выражение! — Он отвернулся. — У меня такое чувство, словно эта лошадь мне все кости переломала. Но нет! Этому не бывать! Вот сердце… Но сердце же можно лечить, да?

— Наверное.

Он опять посмотрел на нее:

— Такая мудрая, а самого важного не знаешь? Сразу видно, не итальянка.

Он уже почти обрел способность шутить. Еще не оправился от горя, но боль немного отступила. Джейн улыбнулась:

— Это большой недостаток.

— Да, но ты его преодолеешь, ты не такая, как все. — И, помолчав, добавил: — Джейн, спасибо тебе.

Не дожидаясь ответа, Марио вышел. Джейн медленно поднялась. Она добилась, чего хотела, но для обоих это было тяжелое испытание. И этот несчастный юноша только что открылся ей с неожиданной стороны. Она словно стала свидетелем его нового рождения. Или взросления.

Она не знала, что это было. Может быть, все это ей только показалось? После всех сегодняшних переживаний? Человек редко меняется с такой быстротой.

Но и потрясения такой силы случаются нечасто.

А может, сегодняшний шок открыл и ей глаза на Тревора? На ее отношение к нему? Все вокруг движется и смешается, будто повинуясь ниточкам в руках Грозака и Рейли.

Это надо во что бы то ни стало остановить!