"Борис Степанович Житков. Утопленник (детск.)" - читать интересную книгу автора А отец не слушал, кричал в темноте:
- Двугривенные бакшиши собирать! Мерзость какая! Вон! Но тут и я улизнул из темной комнаты. За шапку - и к Гришке. Ну, как мне было Федю узнать? Из воды он глядел на меня, как сумасшедший из форточки. А тут на тебе: молодец молодцом, с прической на пробор, пиджачок, да и в сумерках-то. Кто его разберет! И вот оскандалил, хоть домой теперь не иди. Уже все легли, когда я вернулся. Наутро объяснил матери, как было дело; пусть уговорит отца. А она посмеялась, однако обещала. Вечером иду домой. И вот только я в ворота - тут, как из стенки, вышел Федя. - Мы очень вами благодарны. Мы бы на другой день, тогда же, явились. Ноги, простите, так были растерты. И вот бока, руки только раскоряченными держать можно: до чего разодрал, дай бог ему здоровья, мальчик этот, Пантюша. Мамаша маслом на ночь мне мажут третью неделю. Такой маленький, скажите, мальчик, а как здоров-то! Ах, спасибо! Это он скороговоркой спешил сказать, а я уж брался за двери: - Ну, ладно. Заживет. Прощайте! Но Федя взял меня за руки: - Нет, я не войду, не бойтесь. Папаша ваш чересчур серьезный. А я благодарность вашей девушке передал. - Стой! - сказал я и толкнул Федю в дверь. Я позвал нашу девчонку и в сенях втихомолку велел принести сюда Федину благодарность. Дверь я держал, чтобы Федя не выскочил. Девчонка приволокла голову сахару, а потом пудовый мешочек муки "четыре - Забирай! - шепотом закричал я в ухо Феде. - Дорогой, милый мой человек! - Федя чуть не плакал, но тоже шепотом (оба мы боялись моего отца). - Золотой ты мой! Мамаша мне наказала, чтобы вручить. Говорит, коли не отблагодаришь, так ты у меня сызнова потонешь. Да это хоть кого спроси. Я же в лабазе работаю, на Сретенской, у Сотова. Ты возьми это, дорогой, и квиты будем. А мамаша каждый день за тебя богу все равно молит. Борисом ведь звать? Возьми, дорогой. Как же я домой пойду? Мамаша... - А я как? - и я кивнул на дверь. - Папаша! - Как же мы теперь с тобой будем, друг ты мой милый? Но тут я услыхал, как под отцовскими шагами скрипят ступеньки нашей лестницы. - А ну, гони отсюда ходом, - шепнул я Феде и пошел в дом. Наутро я узнал, что гаванский Пантюшка вчера угощал всех папиросами "Цыганка" первого сорта, а сейчас лежит больной, - определили, что от мороженого. Я пошел к Пантюшке. Как только все вышли, я спросил: - Пантик, откуда папиросы? - А оттуда. Федя дает. Ну да, не знаешь? Федя-утопленник. Я его натер, он теперь аж до той пасхи помнить будет. Я пообещал Пантюшке оторвать оба уха. - А что? Я же не прошу, он сам дает. - Меня тоже не надо просить, я сам дам! - и я погрозил Пантюшке |
|
|