"Борис Степанович Житков. Ураган (детск.)" - читать интересную книгу автора "Они, может быть, сами в отчаянном положении и все-таки подумали обо
мне, а я о них ни разу и не вспомнил от радости". Вся радость сразу сошла с Рене, и он, уже встревоженный, вбежал в кабинет наместника. Казалось, ураган дул не ветром, а ревел потоками воды с неба. Стало темно, улицы Парижа обратились в мутные потоки. Где-нибудь сорвет вывеску и, как листок бумаги, унесет в пространство. Улицы опустели, и только кое-где наобум пробирался против потока запоздавший автомобиль. Но в сквере у подножия Эйфелевой башни толпилась кучка народа. Порывы урагана выворачивали дамские зонтики, рвали мокрую одежду. Эйфелева башня - это железный великан; он упруго выгибался, он уперся своими решетчатыми ногами в мощный фундамент и сопротивлялся урагану. Ветер выл в железных переплетах этажей, и вся башня гудела. Она держала антенны беспроволочного телеграфа - это ухо, которое услышит голос из далекой Америки, уловит мольбу гибнущего в океане судна и затерянного в бесконечном пространстве дирижабля. И на полмира может крикнуть Эйфелева башня: без промедления, мгновенно электрическая волна донесет ее голос и на берега Амазонки, и в Ледовитый океан, и в пустыню Сахары; и маленькая походная станция услышит ее мощный голос. В темном воздухе фосфорическим светом вспыхивали линии антенн. А толпившиеся у станции телеграфа люди с нетерпением ждали новых известий с дирижабля. Тут дежурили корреспонденты газет, родственники воздухоплавателей, просто любопытные. А под землей, где была скрыта станция, шла своя работа, и депеши со всех концов мира высокие антенны ловили и гибнущих в Средиземном море судов. Но тех, кто стоял под проливным дождем у станции, интересовала только судьба дирижабля 126Л. Неподалеку от башни кафе было битком набито мокрыми посетителями. И все-таки хлопали двери, и входили новые и новые. Все спорили, кричали, все были так возбуждены, что незнакомые люди говорили между собой как приятели. - Мосье! - кричал только что вошедший, с которого ручьями текла вода. - Слушайте последнее известие: корабль поврежден, из него выходит газ, они спускаются. Телеграмму подхватила Аденская станция и передала сюда! Все на минуту стихли. Всем представилось, что среди урагана и тьмы корабль падает на неведомую землю. Но сейчас же снова загудели на все лады, обсуждая положение корабля. - Сама мадам Жамен на станции! - кричал кто-то. - Ура! - закричал кто-то. - Телеграмма из Джибути: Рене там. - Ловкий малый! - кричал кто-то. - Бросил товарищей! - перекричал все голоса какой-то военный. И опять невообразимый гомон и крики. Так прошло полчаса, и взволнованное море голосов начало утихать: новых сведений никто не приносил. Вернувшийся с телеграфа человек, мокрый, как будто он только что переплыл Сену, влез на стул и прокричал: - Граждане! Дирижабль обещал телеграфировать каждые десять минут; вот уже скоро час - никаких известий оттуда. Все замолкли, и слышно стало, как потоки ливня шумели на дворе. - Рене телеграфирует, - прибавил говоривший, - что там, в Джибути, |
|
|