"Борис Степанович Житков. Ураган (детск.)" - читать интересную книгу автора

и настанет момент, когда он, не рассуждая, прыгнет очертя голову вниз, лишь
бы избавиться от этого ужаса. Он влез в корзину, зажмурил глаза. Все равно.
Одной рукой он судорожно держался за край корзины, другой отпихнулся.
Корзина скользнула с балкона. Парашют сорвался. Рене без памяти упал на дно
корзины.
Рене открыл глаза. Он ничего не мог понять: полная тишина, он в
корзине, а над ним какой-то балдахин с круглой дырой посредине, через
которую видно синее небо. Ему казалось, что это все во сне. Рене с
изумлением смотрел и ничего не мог сообразить. И вдруг, как толчком, все
воскресло в памяти: и отъезд, и оркестр, и порыв урагана, и эта последняя
ужасная минута, когда он оттолкнул корзину. Он поднялся на ноги и огляделся.
Ему показалось, что он неподвижно висит в воздухе, как будто чудом держится
на тугих веревках под этим огромным зонтиком. Это было совершенно новое
чувство - чувство полного одиночества в светлом пространстве. Прежний страх
пропал. Он поглядел вниз. Серо-желтая равнина расстилалась внизу и только у
горизонта с востока кончалась синей полосой моря. Ему казалось, что снизу
дул легкий ветерок, но не морозный ветер высоты, а теплый, как живое дыхание
земли.
Рене нашел в кармане бумажку и бросил ее за борт - бумажка полетела
вверх.
"Я опускаюсь так, что обгоняю бумагу", - решил Рене и стал внимательно
разглядывать землю.
Парашют быстро приближался к земле и в то же время несся к востоку.
Рене охватило вдруг такое радостное чувство, что захотелось петь, кричать.
Он крикнул - и ему показалось, что это не его голос, так вышло слабо. Он
крикнул что есть мочи, и опять звук получился глухой, как издалека. Рене
знал из книг, что в пустом воздухе теряется звук, но не ожидал, что так
сильно. Он теперь был уверен, что будет на земле, и совершенно успокоился.
Старательно разглядывал серо-желтую площадь, что была под ним, и вдруг
заметил черные точки. "Да это пальмы", - вдруг сообразил он и понял, на
какой он высоте. Тошный холодок страха прошел по телу, но на секунду. Рене
снова оправился, сел на дно корзины.
"Все равно, - думал он, - могу сидеть, ничего не надо делать, и
наверняка буду на земле". Но он не мог долго усидеть. Он вскакивал, смотрел,
скоро ли, и снова садился на дно. Он отыскал папиросы и закурил. Земля была
уже так близко, что Рене различал и группы пальм и ясно видел, что в пустыне
спокойно, и песок не подымает ветром. Он окончательно уверился в
благополучном спуске. Им овладело радостное чувство ожидания, как будто он
после долгих странствий подъезжал в спокойном вагоне к родному городу.
А внизу под пальмами сидели черные жители этой пустыни, с их ужасными
копьями с крючками под острием, чтоб нельзя было вытащить из раны. Они
своими зоркими глазами давно уже заметили парашют и в один голос решили, что
это какой-то бог летит с неба. Он, наверно, живет под этой круглой палаткой
и летает по воздуху. Но тут как раз Рене снова выглянул из корзины, и
сомалийцы ясно увидели белого человека. Палатка пролетела над пальмами и
спустилась невдалеке. Дикари спрятались за пальмы и наблюдали. Белый человек
выскочил из корзинки и прямо направился к пальмам. Дикари - их было около
дюжины - схватились за оружие. Но вождь остановил их знаком. Он видел, что у
белого нет оружия: он шел и что-то напевал. Когда он был в десяти шагах от
засады, вождь выступил из-за деревьев. Рене так радостно улыбался, так