"Борис Степанович Житков. Над водой (детск.)" - читать интересную книгу автора

инструментами, а они лежали в своих гнездах, в строгом порядке. Хватал один
ключ, бросал, мотал головой, что-то шептал и снова рылся. Федорчук теперь
ясно видел, что механик струсил и ни за что уж не выйдет на крыло. Пилот
раздраженно толкнул механика кулаком в шлем и ткнул пальцем на альтиметр: он
показывал 650.
Шестьсот пятьдесят метров до моря.
Механик утвердительно закивал головой и еще быстрее стал перебирать
инструменты. Пилот крикнул:
- Возьми руль!
Хотел встать и сам пойти к мотору. Но механик испуганно замахал руками
и откинулся на спинку сиденья.
Федорчук вскочил.
- Давай ключ! - крикнул он механику. Тот дрожащей рукой сунул ему в
руку маленький гаечный ключик. Федорчук вышел на крыло.
Резкий пронизывающий ветер нес холодный туман, - он скользкой корой
намерзал на крыльях, на стойках, на проволочных тягах.
- К мотору!
Рискуя каждую секунду слететь вниз, добрался Федорчук до мотора. Теплый
еще.
Федорчук слышал вой из пассажирской каюты и нащупывал на карбюраторе
нужную гайку.
- Вот она!
Скользко стоять, ветер ревет и толкает с крыла.
Вот гайка поддалась.
Идет дело!
Спешит Федорчук, и уж слышно, как ревет внизу море. Еще минута, другая
- и аппарат со всеми людьми потонет в мерзлой воде.
- Готово!
Теперь гайку на место! Замерзли пальцы, не попадает на резьбу проклятая
гайка. Сейчас, сейчас на месте, теперь немного еще притянуть.
- Есть! - заорал Федорчук во всю силу своих легких.
Включили электрический пуск, и заревели моторы. В каюте все сразу
стихли и опустились, где кто был: на пол, на диваны, друг на друга. Толстяк
первый пришел в себя и стал подымать бесчувственную даму.
А Федорчук смело лез по крылу назад к управлению. У него весело было на
сердце. Порывы штормового ветра бросали аппарат. Федорчук взялся за ручку
дверцы, но соскользнула нога с обледенелого крыла, ручка выскользнула из
рук, и Федорчук сорвался в темную пустоту.
Через минуту пилот злобно взглянул на механика. Тот, бледный, все еще
перебирал инструменты в ящике. Оба понимали, почему нет Федорчука.