"Борис Степанович Житков. Черные паруса (детск.)" - читать интересную книгу авторапокачивалось на зыби и говорило оружие. Оно висело на ковре над койкой.
Галера вышла в Средиземное море. Вахтенный на мачте осматривал горизонт. Там, на верхушке, мачта распускалась, как цветок, как раструб рога. И в этом раструбе, уйдя по плечи, сидел матрос и не спускал глаз с моря. И вот за час до полудня он крикнул оттуда: - Парус! - и указал на юг прямо по курсу корабля. Гальяно появился на юте. Проснулись гребцы, зашевелились на баке солдаты. 23. Саэта Корабли сближались, и теперь все ясно видели, как, круто вырезаясь против ветра в бейдевинд, шел сарацинский корабль - саэта, длинная, пронзительная, как стрела. Пиетро Гальяно велел поднять на мачте красный флаг - вызов на бой. Красным флагом на рейке ответила сарацинская саэта - бой принят. Пиетро Гальяно велел готовиться к бою и спустился в каюту. Он вышел оттуда в латах и шлеме, с мечом на поясе. Теперь он не садился в свое кресло, он ходил по юту - сдержанно, твердо. Он весь напрягся, голос стал звончей, верней и обрывистей. Удар затаил в себе командир, и все на корабле напряглись, приготовились. Из толстых досок городили мост. Он шел посередине, как пояс, от борта к борту над гребцами. На него должны забраться воины, чтоб оттуда сверху разить сарацин борт о борт на абордаж. Гальяно метился, как лучше ударить в неприятеля. На саэте взялись за весла, чтоб лучше управляться, - трудно идти вкрутую против ветра. 24. "Снаветра" А Гальяно хотел подойти "снаветра", чтоб по течению ветра сарацины были ниже его. Он хотел с ходу ударить саэту в скулу острым носом, пробить, с разгону пройтись по всем ее веслам с левого борта, поломать их, своротить, сбросить гребцов с банок и сразу же засыпать врага стрелами, камнями, как ураган, обрушиться на проклятых сарацин. Все приготовились и только изредка шепотом переговаривались отрывисто, крепко. На шиурму никто не глядел, о ней забыли и подкомиты. А старому каторжнику на каторжном языке передавали: - Двести цепочек! А он отвечал: - По моему свистку сразу. Казак взглядывал на старика, не понимал, что затевают и когда надо. Но каторжник отворачивал лицо, когда Грицко не в меру пялился. На баке уже дымились фитили. Это приготовились пушкари у заряженных |
|
|